Ольга Онищенко - Свекровь

После родов молодая мама отступала по Волоколамскому шоссе прямо по линии фронта, снаряды рвались вокруг нее. Она, прижав девочку к себе, склонившись над ней, укрывая собственным телом, шла домой, к папе. В товарняке голубая жилка на шейке девочки уже перестала биться. Рина решила приехать домой и похоронить дочку по-человечески. Соседи по вагону пытались уговорить Рину выбросить по ходу поезда умершего ребенка, как это делали все тогда. Но Рина никому ее не отдавала и коршуном защищала бедное дитя. На перекладных она добралась домой, и когда завшивленная, уставшая и грязная вошла в родной дом и отдала отцу дочку со словами: «Надо похоронить», рухнула без сил в беззвучных рыданиях. Отец очень обрадовался возвращению живой дочери. Но внучка? Неужели не придется понянчиться? Он положил девочку на кровать, развернул грязные и заскорузлые пеленки. И ребенок тихо, как котенок, заплакал: «Умяу, увяу».

– Рина!!! Она живая!

Слезы хлынули потоком из глаз Рины, это была и радость от неожиданно свалившегося на нее счастья, и горечь пережитого страха при отступлении, и обида на тех, кто хотел выбросить, оказывается, живую, но очень ослабевшую девочку, и бесконечная материнская благодарность Богу, за спасение ребенка.

Позже было опять отступление от фашистов уже из родного дома. Когда немец наступал на ее город, Рина Саввична заведовала молочным заводом, была мастером и технологом в одном лице. Уже зная все тяготы и лишения кочевой прифронтовой жизни, девушка основательно подготовилась. На подводу, собрав нехитрые пожитки, распорядилась погрузить мешок сахара и мешок манки, которые выменяла на самогон. Самогон появился у нее тоже путем обмена в свою очередь на пахту и обрат.

Несколько недель, на подводе, вместе с семьей бухгалтера, отступали днем, а ночью просились на ночлег или ночевали в брошенных хатах. Однажды, они остановились на ночлег у добрых людей. Хозяин, конечно, увидел главное богатство поселенцев – сахар и манку.

Ночью Рине не спалось, как она ни старалась заснуть. Вдруг, она услышала разговор хозяина дома со своим братом. Они решали, кто кого порешит. Мужчина взял топор, и его зловещая тень отразилась на стене. Рина очень испугалась, и, понимая, что их сейчас всех убьют, начала щипать пяточку дочки. Ребенок мирно посапывал, уснув в тепле и тишине, и не хотел просыпаться. Наконец девочка заплакала, и все шорохи исчезли. До утра уже Рина не сомкнула глаз от страха. Только первые лучи солнца появились из-за горизонта, разбудила своих попутчиков и начала собираться в путь. Но перед отъездом, щедро отсыпала манки и сахара хозяевам.

– А я чуть было не взял грех на душу, – признался глава дома, в котором Рина ночевала, – хотел за продукты порешить вас. Да девочка проснулась. Видно ангел-хранитель у вас сильный. Простите меня, ради Христа. У меня ведь тоже дети. Есть просят, а дать им нечего.

Рина с дочкой, папой и семьей бухгалтера отправились в путь. Следующей остановкой стал грузинский совхоз, в котором они от зари до зари работали за мандарины. Пережив в этом совхозе страшную эпидемию дизентерии, рабский труд, голод, выжив чудом, они узнали, что шестимесячная оккупация Минеральных вод, родного города Рины закончилась освобождением наших войск. И, несмотря на январские морозы, решили возвращаться домой.

На родине Рина приняла молзавод под руководство. Были голодные годы. «Несунов» и тех, кто воровал, хоть колосок с поля, беспощадно наказывали. Кому расстрел по законам военного времени, кому лагеря. Работая на пищевом предприятии, Рина прекрасно понимала, что у всех дети и семьи голодают, поэтому рабочие будут воровать. И, чтобы сберечь людей, собрала всех и объявила:

– Воровать не дам. Но.…Будем варить кашу на заводе, в большом чане для молока, крупу выменяем на самогон. Митрич переделает сыроварню под самогонный аппарат. Будем гнать, и менять на продукты. А вы свои семьи будете приводить сюда и кормить. Выносить с завода запрещаю. Кого поймаю – выгоню. И всем молчать, иначе сдохнем с голоду.

Так и выжили все сотрудники. Никто не украл ничего, и не предал Рину. Хотя для нее это было опасно. Жила она тогда вместе с папой в том же здании молзавода, но вход со двора.

Уже в мирное время, посватался к ней Иван Горбунков, казак и по характеру, и по происхождению, гуляка и дебошир. От него-то Рина и родила Альку, младшую дочку.

Алевтина Горбункова, попросту Алька, будущая свекровь Поли Поляковой, родилась в небольшом поселке. Она была младшая. Раскусила она это сразу и беспощадно пользовалась этим. Мама была мастером на молзаводе, пропадала день и ночь на работе.