Виктор Кадыров - В поисках дракона (сборник)

Опять огромное расстояние было преодолено Унгерном на лошади без вещей и провизии.

Случайный попутчик Романа Федоровича от Улясутая (ныне Тува) до Кобдо Бурдуков так описывал барона: «Военный костюм его был необычайно загрязнен, брюки протерты, голенища в дырах. Сбоку висела сабля, у пояса револьвер, винтовку он попросил везти улачи. Вьюк его был пуст. Русский офицер, скачущий с Амура через всю Монголию, не имеющий при себе ни постели, ни продовольствия, производил необычное впечатление». Причем при себе Унгерн имел завизированное удостоверение, текст которого еще больше удивил Бурдукова: «1-ый полк Амурского казачьего войска удостоверяет в том, что вышедший добровольно в отставку поручик Роман Федорович Унгерн-Штернберг отправляется на запад в поисках смелых подвигов».

Барон спешил в предвкушении будущих сражений. Он нещадно гнал улачи, и 450 верст, отделяющих Улясутай от Кобдо, экипаж преодолел за неполные трое суток.

В пути Унгерн учил монгольский язык. В беседе с Бурдуковым Роман упомянул, что восемнадцать поколений Унгернов погибло на войнах и ему самому на роду написано умереть на поле сражения. Роман Федорович, видимо, сильно увлекался мистикой и верил в предсказания. Похоже было, что к тому времени ему уже кто-то нагадал трагическую смерть либо Унгерн сам ее предчувствовал.

Бурдуков с опаской смотрел на необузданного офицера, глаза которого горели маниакальным блеском. Унгерн рвался в битву и боялся не поспеть к месту действия.

Один случай сильно поразил попутчика барона. Унгерн заставил улачи ехать ночью, и путники потерялись в степи. Впереди оказалось болото. Улачи наотрез отказался ехать через топь, как ни хлестал его плетью Унгерн. Тогда барон, спешившись, по колено в воде более часа шел впереди экипажа, отыскивая надежные кочки, и вывел экипаж из болота.

Потом, стоя на холме, Роман Федорович долго втягивал в себя воздух и по только им одним уловимому запаху дыма определил, что рядом находится жилье. И действительно, через некоторое время путники услышали собачий лай и выехали к станции.

Полковник Казаков, начальник русского отряда в Монголии, и консул Люба отнеслись отрицательно к затее Унгерна создать интернациональный корпус для борьбы во имя монгольской монархии, и барону пришлось уехать в Россию.

1914–1916 года принесли Унгерну долгожданную деятельность во славу Отечества. В это время барон не покидал фронт. Когда Донской казачий полк, в котором он служил, уходил с передовой в тыл на отдых, Унгерн временно переводился в другой полк, который приходил на фронт из тыла.

Барон не знал страха. Под градом пуль вел разведку, добывал «языков», участвовал в сражениях и дерзких вылазках. Мог на спор въехать во вражеские окопы и беседовать с солдатами на австрийском или немецком языках. Пять раз был ранен и все же опять становился в строй. Был награжден пятью боевыми орденами за храбрость, в том числе и орденом Святого Георгия 4-ой степени, которым очень гордился, хотя никогда никому не рассказывал о подробностях того боя, за который получил эту награду. «Ты там не был, не знаком с обстоятельствами», – обычно скромно отвечал Унгерн на вопросы.

Однажды барон едва не погиб. Раненый, он повис на заградительной проволоке, спасли его подоспевшие казаки. Рядовые казаки боготворили его за храбрость, за простоту, ведь Унгерн спал рядом с ними у костра, ел из общего котла. Высшие офицеры недовольно посматривали на обтрепанного есаула, который упорно не хотел принимать офицерский вид.

Читая про безумную храбрость Унгерна, Виктор подумал, что барон, видимо, знал, что ему не суждено погибнуть на этой Великой войне, поэтому он так бесшабашно рвался в бой. А может быть, дело было в характере Унгерна? Может, он не мог жить по-другому?

В 1917-м грянула Февральская революция. Порядок в армии стал разваливаться. Унгерн попадает во Владивосток, оттуда на Кавказ, в район озера Урмия, где вместе с есаулом Семеновым пытается удержать фронт. В апреле Унгерн сформировывает ассирийский отряд, который под его началом бесстрашно воюет с неприятелем. Роман Федорович, памятуя о храбрости бурят и монголов, предлагает создать бурято-монгольский отряд.

Октябрьская революция и Брестский мир, подписанный большевиками, нарушают планы Унгерна и Семенова.

Видимо, Роман Федорович, решает Виктор, давно вынашивал одному ему известные планы. Может быть, эти планы родились еще в Ордене военных буддистов. Как бы то ни было, барон мечтал создать империю всадников-кочевников в сердце Азии. Близко познакомившись с религией и культурой монголов и бурят, Роман Федорович верил во внутреннюю мощь, скрытую в кочевых народах. Когда-то эта сила под руководством Чингисхана сокрушила все страны на востоке и западе. Монголы еще помнят это время. Память о тех временах жива в их легендах и верованиях. Барон хочет разбудить эту спящую силу. Унгерн убежден, что страны на западе погибнут от волны революций и демократии. Все будет охвачено хаосом. Лишь мощная сила во главе с монархом способна установить порядок. И эта сила должна прийти с востока. Барон Унгерн, как истинный рыцарь, должен служить этой монархии.