Виктор Кадыров - Иная планета (сборник)

– Ты говоришь не думая. Тобой управляют эмоции. Согласись, ты никогда не задумывался над мой жизнью, ты думал о своей. Представь себе маленького мальчика из богатой семьи. Дед владеет заводами, большими стадами овец, табунами лошадей. И все это нажито честным трудом. Как сейчас у вас говорят – предпринимательством. Дед – уважаемый человек. Ездил в Мекку, помогает родственникам и землякам. В голодные годы по сорок телег, груженных пшеницей и хлебом, отправлял в родные места из города. В доме всегда было полно гостей, приехавших в Семей из степи. Отец мальчика работает управляющим у деда, открывает акционерные общества, торгует пушниной, даже с далекой Америкой. Он, как и его братья, получил образование в Петербурге.

И, несмотря на все это, маленький мальчик идет учиться в простую казахскую школу. Его, как и других учеников, возят на лодке на другой берег Иртыша, где расположена та школа. А зимой он бежит в своем стеганом пальтишке-шапане через реку прямо по льду. На голове его лисий тумак, на ногах войлочные сапоги «саптама», а на боку болтается сумка из кошмы, в которой лежат учебники. Его задирают на переменах старшие ученики, смеются над его незнанием русского языка дети русских и татарских горожан. А в довершение всех его несчастий отец отдает его жить в русскую семью и платит деньги за его проживание. Тем ребенком был я – твой отец. Через год я в совершенстве знал русский язык. Спасибо отцу – я получил будущее.

Потом, когда прошла коллективизация и у нас большевики отняли все: и скот, и дома, и заводы, – мне, пятнадцатилетнему подростку, приходилось ежедневно ездить за сто километров от заимки в горах, где ютились остатки нашей семьи, до Семипалатинска, где в тюрьме в ожидании суда томились все наши мужчины. Я возил им еду.

После суда в 1928 году вся наша большая семья была выселена в Сибирь на вольную ссылку. Так мы попали в Барнаул. Все ценное, что не успели спрятать или оставить на хранение знакомым и родственникам, было изъято большевиками. Ты помнишь ту легенду о золотом кладе, когда мой отец с братьями успели до ареста спрятать часть золотых вещей? Ведь он до сих пор не найден.

Семья тогда остро нуждалась в деньгах. Мы голодали, надо было учиться жить на новом месте. За взрослыми был установлен надзор, поэтому только я, семнадцатилетний юноша, мог свободно перемещаться. Я часто возвращался в Семипалатинск по поручению родителей и просил то одного, то другого знакомого вернуть часть оставленного им добра, но, к сожалению, большинство людей разводили руками и отсылали меня ни с чем. У них самих были проблемы, и они истратили наши деньги. У меня это не укладывалось в голове. Я хорошо помнил деда, вспоминал его заботу о людях. Он мог выплачивать большие калымы за бедных родственников, устраивал свадьбы, похороны, многим помогал вставать на ноги, потому что сам когда-то был бедным и смог выбиться в люди. «Уатай, – говорил он мне, – всегда будь честен и не бери никогда чужого». А теперь, когда нам самим потребовалась помощь, люди отворачивались и говорили: «У нас у самих ничего нет!» Истинно правы те мудрецы, которые утверждали, что помогать бедным – это все равно что кормить волков. Когда у вас закончится пища, они откусят вам руку.

Что скажешь, сынок? Похожа была твоя юность на мое отрочество?

Я отрицательно мотнул головой.

– Мы с матерью старались, – продолжал говорить голос, – чтобы у вас, у детей, все было. Хотя подчас не хватало самого необходимого. Я, до твоего рождения, семь лет носил свое фронтовое обмундирование, матери приходилось его штопать почти каждый день. После отмены карточной системы нужно было ежедневно думать о том, как добыть хотя бы булку хлеба. А у нас тогда уже было двое детей: твои старшие брат и сестра. И в этих условиях я занимался научной работой. Не хватало оборудования, от полуголодного состояния кружилась голова. Хотя в своей жизни я привык к такому существованию. Голодная жизнь была и в Барнауле на поселении, и потом в Бийске, куда позже перебралась наша семья. В начале тридцатых годов я своими глазами видел горы трупов на улицах Семипалатинска. Людей тогда покосил голод. Хлеб на базарах продавали из корзин, снабженных замками. Голодные, обезумевшие люди набрасывались на покупателей, пытаясь отобрать у них приобретенные продукты. Несчастных безжалостно избивали, иногда до смерти.

Мы жили, сынок, и трудились, чтобы выжить. Работали все – и стар и млад. Мы были крепкой семьей. Мы делали то, что умели. Продали все, что у нас было, и купили лошадей. Делали кумыс. Договорились с курортом на Алтае, и они у нас покупали лечебный кумыс и мясо. Я работал и учился в вечерней школе. Я хотел выбиться в люди, стать учителем.