Сергей Бичуцкий - Сомнения

Отцы-командиры, понимая, что этим история может не закончиться, так как никто не мог с уверенностью предсказать, какова будет реакция вернувшегося из похода Николая, приняли решение, которое, по их мнению, должно было окончательно погасить этот конфликт. Сексуально озабоченного лейтенанта отправили в командировку, а вернувшегося из плавания мужа Маши перевели на другое место службы, на Тихоокеанский флот, снабдив его при этом замечательной характеристикой, как бы компенсируя тот моральный урон, который понесла его жена. Конфликт и в самом деле был сокрыт, погашен, а, по прошествии какого-то времени, и вовсе всеми забыт. Всеми, да не всеми. Люди порой и не догадываются, как их неблаговидные поступки могут отразиться на чью-то дальнейшую жизнь. Нагадили и пошли себе дальше. А что там будет с тем, кого обгадили, какая разница? Не нас же. Нет любви к ближнему, равнодушие одно, потому и творим, не ведая что. А жаль! Ну, а Маша, действительно любившая своего мужа, и опасавшаяся, что всё могут представить совсем не так, как было на самом деле, решила ничего ему не говорить. Она понимала, что, если Николай узнает обо всей этой грязи, особенно в той интерпретации, которую она услышала от замполита, то едва начавшаяся семейная жизнь может скоропостижно скончаться. Так называемое «общественное мнение» – ещё то ядовитое зелье. И Маша, понимая все опасности предстоящей встречи с мужем, и пребывая от этого в болезненно напряжённом состоянии, с облегчением вздохнула только тогда, когда тронулся поезд, уносивший их в сторону далёкого и загадочного Тихого океана. «Хоть на Луну! – думала она, – лишь бы подальше отсюда.»

Новое место службы, новые люди и более мягкий климат, всё это заживило душевные раны молодой лейтенантши, и сердечко её оттаяло, но первый горький жизненный опыт привёл её к мысли, что во избежание повторения подобных происшествий, надо попросту отгородиться от мира, и Маша выбрала грубость и неприветливость, как естественную самозащиту. Одела на себя эту броню, прекрасно осознавая, насколько ей будет тяжело жить с такой ношей, но любовь к мужу пересилила все сомнения, и она с нетерпеньем ждала возвращения мужа домой, чтобы сбросить с себя эту вынужденную маску, которая со временем прижилась, превратившись в неотъемлемую часть её сущности. При муже на людях старалась сдерживаться, но ни на какие общественные мероприятия, а уж тем более на застолья, никогда не ходила, отпуская Николая одного. Поначалу её тяготило это вынужденное одиночество, но со временем свыклась, коротая недели и месяцы разлуки с мужем в воспоминаниях о каких-то моментах короткой совместной жизни, приукрашивая и преувеличивая их значение, вновь и вновь возвращаясь к ним, пытаясь ещё раз воспроизвести пережитые чувства. Маша очень надеялась, что с рождением ребёнка её жизнь наполниться новым смыслом, и заиграет новыми неведомыми для неё красками, но ребёнка почему-то не было. В гарнизонном госпитале такого специалиста, который мог бы выяснить причину отсутствия детей не было, а тратить время долгожданного отпуска на хождение по врачам ни Лида, ни Николай не хотели, пустив это дело на самотёк. Так и протекала бы их жизнь в расставаниях, ожиданиях и радостных встречах, если бы в конце службы, за год до увольнения в запас, её муж, Николай Петрович, дослужившийся до капитана второго ранга, не получил серьёзную травму, ударившись спиной об одну из железяк, окружавших его на подводной лодке. Боль в спине поначалу была еле ощутима, поэтому не обращал на неё никакого внимания, считая, что всё пройдёт само собой, но время шло, а боль только усиливалась. Принимать обезболивающие лекарства приходилось всё чаще и чаще, но Николай Петрович, не желавший обращаться по этому поводу к врачу, подсознательно опасаясь списания на берег, а то и вообще увольнения по состоянию здоровья (это за год-то до пенсии), терпел, пока однажды не потерял сознания, находясь на корабле. Благо в очередной поход уходили только через неделю. Обследование показало, что у него сломаны два позвонка и требовалась немедленная операция. Операцию сделали в военном госпитале во Владивостоке, но успешной её назвать было нельзя. Так и проходил Николай Петрович в корсете до самого увольнения. Существовавший в Советском Союзе закон о том, что после увольнения со службы офицеры Вооружённых Сил и ВМФ имеют право на получение жилья в любой точке страны, исполнялся неукоснительно. Почему Мария и Николай выбрали Карелию, понять нетрудно. Надежды получить квартиру в Ленинграде были очень относительные, так как желающих после окончания службы поселиться в Северной столице было предостаточно, следовательно, ожидание в очереди на получение жилья было неизбежно. В том положении, в котором находились они, это было бы полнейшим безрассудством, поэтому и выбрали Петрозаводск, где квартиру им могли предоставить немедленно.