Александр Владимиров - Мистерия запретных истин

Не уточняя, куда именно, Воробушкина подняла вверх указательный палец. Тиана задалась закономерным вопросом: «Неужели на небо?», а Вячеслав с иронией подумал: «Хорошо, что палец указательный, а не средний».

– …Серия посвящена неизвестной истории древней Руси, точнее – Книге Велеса. Обязательное условие: иллюстрировать фолианты должен только Денисов. Да, да. Ты и только ты!

И в унисон ее словам по радио зазвучал старый шлягер Агузаровой: «Ты, ты и только ты, и новая музыка, новая музыка, новая…». Юлиана начала пританцовывать и подпевать. Ее было не остановить и дальше, когда эту песню сменила другая. В плен танца попала Тиана, которой сложно было не подчиниться требованию начальницы, пришлось вместе с ней выделывать кренделя. Вячеслав вовремя улизнул к себе в кабинет.

…Ему вспомнилась история полуторагодовалой давности, когда Тиана подобрала его, потерявшего память. Она рассказала про вечер их знакомства… Там тоже фигурировала Книга Велеса. Совпадение?

Экран компьютера побежал по его редакционным работам. Ничего удивительного, что обратились именно к Вячеславу. Славянская мифология – его конек. Вот, например, русалка, – набросок рисунка, который он сделал тогда на белом листке… Теперь его героиня сияла в цвете: чешуя хвоста и распущенные волосы переливались густой зеленью, темные глаза утягивали в неизбежность, губки посылали воздушный поцелуй: «Привет, дружок. Приди же ко мне!». В водах озера отражались хрустальные башенки подводного дворца, таинственного обиталища зеленоволосой девы и ее подруг. И вновь Вячеслав подумал, что нечто подобное он уже видел.

А вот другая его картина: глухой мрачный лес, поваленное дерево, и на нем восседал человек. Только слишком он странен! Голова острая, бровей и ресниц нет, а глаза поблескивают смарагдовыми (смарагд – старое название изумруда. – прим. авт.) огоньками, готовыми больно ужалить Вячеслава. «И этого своего лешего я когда-то встречал!»

За лешим шли банник, кикимора, домовой, затем календарные славянские божества – карачун (повелевающий холодами злой дух подземелья – прим. авт.), мара (существо, олицетворяющее смерть. – прим. авт.), купала (а вот это божество славяне наоборот связывали с жарким летом, благоухающими цветами и обильным урожаем. – прим. авт.). Взгляд мастера быстро пробегал по своим старым творениям, лишь однажды задержавшись на белокурой и синеокой красавице Ладе (покровительница браков. – прим. авт.), в которой соединились любовь и красота нарождающейся жизни. И снова Вячеславу показалось, что он знал ее не как божество, а как конкретную девушку.

«Почему я так явственно вижу эти удивительные образы? Они встречались в моем прошлом?..»

Он снова возвращался к Книге Велеса. «По утверждению Тианы тогда, на вечеринке, я говорил о ней. Будто у меня есть информация, которая перевернет мир. И связана она с КНИГОЙ ВЕЛЕСА…»

В который раз Вячеслав открыл в Интернете материалы, посвященные тому, как отыскали это удивительное древнее творение.

Впервые Книга была опубликована в пятидесятые годы прошлого века русским эмигрантом Ю. П.

Миролюбовым в Сан-Франциско в журнале «Жар-птица». Согласно утверждению Миролюбова, все материалы он точно скопировал с деревянных дощечек (дощек), созданных еще в девятом веке. В преданиях, молитвах, легендах, рассказах описывается славянская история со второго тысячелетия до н. э. до девятого века от Рождества Христова. Начинается рассказ со знаменитого исхода древних руссов из Семиречья под предводительством Ария и его сыновей. Далее описывается борьба двух славянских ветвей – славяно-венедской и арийской за свою независимость против киммерийцев, греков, римлян, гуков, гуннов, авар, хазар. Завершает книгу история крещения киевлян Эриком-Рюриком и Аскольдом. Потом в повествовании следует обрыв, и, наконец, последняя фраза: «И крещена Русь сегодня…»

Миролюбов также описывает историю находки самой Книги. В 1919 г. полковник Марковского артдивизиона Добровольческой армии Али (Федор Артурович) Изенбек при отступлении из Москвы нашел в Великом Бурлуке под Харьковом в имении князей Задонских на полу разграбленной библиотеки деревянные дощечки, изрезанные непонятными письменами, и забрал их. Надо сказать, что все дощечки были приблизительно одного размера: 38×22, толщиной в полсантиметра, с отверстиями для укрепления ремнем. Текст то ли был нацарапан шилом, то ли выжжен, а затем покрыт лаком или маслом. В 1925 году Изенбек поселился в Брюсселе, где познакомился с известным литератором Миролюбовым, и рассказал тому о своей находке. Правда, из своего дома выносить дощечки Изенбек не разрешал, и Миролюбову пришлось работать у него. Он реставрировал дощки, переписывал, фотографировал. Так ему удалось переписать большую часть (до 90 процентов всего материала), сохранить абсолютное изображение одной из дощечек и чуть менее четкое – еще шести. В 1941 году Изенбек умер, и таблички исчезли. По одной из версий они были украдены во время нацистской оккупации Бельгии неким М. Шефтелем, возглавлявшим в брюссельском университете отдел Аненербе, а после войны он же продал их американским мормонам.