Альбина Гумерова - Дамдых (сборник)

Суфия приблизилась к уху Венеры и почувствовала, как приятно от нее пахнет.

– Я думаю… Если он такой богатый – так зачем ему наша Айгуль?

– Зачем-зачем… любит, значит, раз женится! – неожиданно прорычал Шамиль и опрокинул в себя рюмку водки.

– Ты чего кричишь? – шикнула на него жена.

– На свадьбу пришли и сплетничают сидят! Радоваться надо за человека!

Венера поспешила разрядить обстановку:

– Да мы радуемся, Шамиль-абы! Особенно я! Третий раз к ней на свадьбу прихожу! И в четвертый раз приду, если надо будет! Потому что подруга. Главное, чтоб Суфия-апа платья мне шила. Каждый раз ведь надо новое. Ой! Молодые идут! – Венера соскочила со стула.

– Как моя кукла Барби! – восхищенно прошептала Амина.

Оркестр, который лениво поигрывал джазовые импровизации, грянул свадебный марш. Жених с невестой на руках сделал два торжественных шага, а потом бросился бегом к своему столу. Усадил невесту, вырвал из рук ведущего микрофон и сказал:

– Ох, ну и пробки, мать их! Мы страшно проголодались! И прежде чем выпить за молодых, давайте-ка поедим!

Гости засмеялись и захлопали. Друзья жениха расселись по своим столам, рядом с женами. Двое мужчин подошли к столу, за которым сидели Суфия со своей семьей и Венера. Мужчины, от которых приятно пахнуло уличным холодком, обменялись рукопожатиями с Иреком и Шамилем и плюхнулись на стулья.

– Давайте знакомиться! – объявила Венера и первая кокетливо подала руку мужчине справа. – Венера.

Он прочавкал что-то похожее на «Володя».

– Очень приятно, – улыбнулась Венера. – А чем вы занимаетесь? Постойте, сама угадаю! Юрист? Артист? Архитектор? Электрик?

Венера перечисляла профессии, а мужик мотал головой. Он ел и на слове «инженер-сметчик» наконец кивнул.

Выпили. Стало весело и тепло. Ирек с друзьями жениха принялись травить анекдоты, а Венера хохотала, даже когда было не смешно. Вдруг схватила одного из мужчин за запястье.

– Моя любимая песня! Идемте танцевать! – и утащила на танцпол.

Суфия посмотрела им вслед, и ей показалось, что она не просто платье сшила, а полностью сотворила Венеру. Хорошая она женщина, но почему-то никто не любит ее. Но она не привыкла застенчиво опускать глаза и когда-нибудь – в платье или без – обязательно своего добьется.

После танцевального перерыва Ирек и Шамиль вытащили картину в самую середину зала и поставили так, чтобы всем гостям было видно. Венера выбежала к микрофону:

– Наш Шамиль-абы, у которого открылся талант художника!

– А он и не закрывался, – тихо сказал Шамиль, но его никто не услышал.

– Кто бы мог подумать! – разошлась Венера. – Всю жизнь человек на тракторе работал и вдруг стал рисовать! Айгуль, пусть этот подарок украсит стены вашего дома. Будьте счастливы!

Венера захлопала сама себе, хотела еще что-то сказать, но Ирек обнял ее сзади за талию и потянул на себя. Ему пришлось держать ее, чтобы она снова не подошла к микрофону.

– Я не буду поздравлять жениха с невестой – за меня это уже сделали. – Шамиль обернулся на Венеру и подмигнул ей. – Я хотел бы попросить прощения у своей жены. Вчера я сильно обидел ее. Всю жизнь обижал. А она почему-то жила со мной и растила моих детей, которых больше нет. Моя жена была предана мне и любила меня. Это искусство. Это сложнее, чем картины писать. Желаю тебе, Айгуль, любить так, как Суфия. И всегда будешь красивой. И в старости вдруг поймешь, что не зря жила. – Шамиль достал блестящий перочинный ножичек, и острое короткое лезвие выпрыгнуло из рукоятки. Старик срезал бечевку и рванул с картины бумагу.

Художник с любовью перенес овражистый поселок на холст: ранняя весна с ее ручейками, голыми березами и островками снега на черной жирной земле. Возле заброшенного колодца стояли старик и старушка. Это был их колодец, куда они давным-давно ходили за водой. Это был их поселок. Ни один инженер никогда бы не начал здесь стройку: холм, низина, овраг, снова холм. Но еще до революции один коренастый парень украл девушку из соседней деревни и женился на ней. А так как родительский дом был занят старшими братьями и их семьями, крепкий татарин обскакал окрестности, сначала выкопал колодец, потом шустро построил дом. Несколько лет муж и жена жили здесь, вдалеке от всех, одни. Счастливая жена, радуясь, что не живет со свекровью, пекла хлеб, выращивала картошку и день ото дня становилась все красивее. Единственное, чего она не могла, это резать кур. Когда муж ловил птицу, женщина, закрыв уши руками и шепча: «Господи-прости, господи-прости», взбиралась на самый высокий холм и с криком бежала вниз.