Ярослава Казакова - Дорогами Карны. Повесть-сказка

В детстве, мечтая о будущей профессии, я никогда не думала, что окажусь там, где оказалась. Я была разносторонним ребёнком, и у меня многое получалось хорошо. Точнее, хорошо получалось всё, кроме физкультуры. Терпеть её не могла. Этот запах спортивного зала и раздевалки… Фу, рвотный порошок! Ещё – необходимость корячиться при мальчишках то на брусьях, то на мате и переодеваться в какие-то уродливые тряпки, которые не идут никому…

Мне, например, ясно, как божий день, почему в современном мире столько разводов. Это всё из-за совместных для девочек и мальчиков уроков физкультуры. Когда на представителях противоположного пола практически ежедневно видишь это безобразие – штаны с оттянутыми коленками, олимпийку или толстовку, приделывающую пузо даже самому стройному телу, либо отвратительную футболку из тонкого, противного трикотажа, уважения к противоположному полу остаётся немного. Ручьи пота, стекающие с красного, опухшего лица, мокрые подмышки и прочее в этом роде добивают его остатки, а состояние злобы и раздражения, сопутствующее любым групповым спортивным занятиям, способно разжечь самую настоящую ненависть, причём надолго.

Из школьных «чудесных» лет мы переносим многое во взрослую жизнь, и это никак не идёт на пользу семейным отношениям. Когда на физкультуре мальчик обзывает тебя безмозглой тварью и овцой из-за какого-то грязного мячика, а сама ты отвечаешь ему тем же, если не хуже, это постепенно становится нормой поведения.

В общем, я за раздельное обучение физкультуре, да, и всем остальным предметам, для мальчиков и девочек. Не бережём ореол романтизма с детства, а потом удивляем, куда девалась романтика из повседневной жизни, откуда столько хамства и почему большинство семей распадаются, не успев возникнуть. Ещё практика показывает, что очень редко школьная первая любовь имеет продолжение и ещё реже переходит она в семейные отношения. Лично для меня в этом нет ничего удивительного.

Что касается меня, то свою первую и, кажется, последнюю любовь я встретила в университете аж на втором курсе. Для моего поколения, чья молодость пришлась на начало девяностых, это достаточно долгие поиски. Вся родня меня уже к тому времени успела заклеймить как будущую старую деву. Но, не тут-то было! Моя «неземная» красота сделала однажды своё дело.

Как-то раз недотёпу с соседнего геологического факультета привлёк блеск моих волос в солнечный день на университетском дворе. Этот парень говорил позднее, что они были тогда похожи на поток расплавленного золота. Он зачем-то обратил на это внимание своих однокурсников. С того момента отбоя от поклонников с геологического у меня не было.

Жаль только, что большинство их было большими любителями «бухнуть», и разговоры их постоянно вертелись вокруг выпивки, что всегда утомляло и отталкивало меня, да, и дальнейшую жизнь с выпивохой-мужем я представляла себе плохо.

Словом, свиданий стало много, но большинство из них заканчивалось в лучшем случае чистой дружбой. Собственно говоря, как друг я была для них тоже ни то, ни сё. Собутыльница-то из меня никакая, а без бутылки для таких людей нет и дружбы, как и любви, и всего остального.

Среди всего этого великолепия друзей – пьянчужек выделялись несколько парней, полностью равнодушных к спиртному: два примерных мальчика из семей местных «шишек», издёрганный нелепый очкарик и иногородний спортсмен Валера, неброский, но приятный. Кстати, обратил на меня внимание в тот солнечный октябрьский день один из тех примерных мальчиков, Эдик.

Эдичка потом молча страдал, наблюдая мою невероятную популярность у однокурсников, но близко не подходил. Он признался мне в своих чувствах через несколько лет, когда позвонил, чтобы поздравить с рождением дочки, моей взбалмошной и непоседливой Ярославы свет – Валерьевны. Кажется, в тот вечер он был изрядно пьян. Со временем и он, и другой примерный мальчик из приличной семьи начали пить так, как не снилось их разбитным однокурсникам. Видимо, оба были совершенно не готовы к жизни в нашем странном и непредсказуемом мире.

Некоторые из моих друзей-геологов, неравнодушных к спиртному, сумели покончить со своим пристрастием, а кого-то из тех, кто продолжил кормить алкогольный бизнес, уже и в живых нет. Самая «популярная» смерть – выпал из окна. При этом никто не верит в самоубийство: как же так, он был такой весёлый! Вот, хочется сказать, и довеселился. Допился, допелся и доплясался.