Мигель вылезает из кабриолета БМВ и, приблизившись, целует мне руку. От этого легкого прикосновения губ по моему телу разбегается стадо мурашек. – Ты очень красивая, – признает он, гипнотизируя меня своими синими глазами, – Я не удивлен, что ты произвела на Рикардо такое впечатление. Так, это что за происки сумасшедшего сценариста? У нашего героя раздвоение личности? Или… нет, только не это! Неужели он зовет Рикардо того младшего товарища, которого Константин гордо величал «котиком». Я полагаю, что мои глаза на этот момент напоминают нездорово выпученные очи персонажей картин современного испанского граффитиста Серджио Хидальго, потому как Мигель спешит объясниться. – Рикардо – мой брат-близнец. Садись в машину, поедем выпьем чего-нибудь и поболтаем. В моей голове происходит революция. Свергнут старый строй, который оклеймил Мигеля подонком. Выходит, что он порядочный семьянин. А секретной службой и соблазнением девушек на паромах занимается его братишка. – Невероятно, – выдыхаю я, когда оправданный заводит мотор. – Но факт. Когда ты назвала меня его именем, я сразу понял, что ты приняла меня за Рикардо. Но при Венди и Майкле не хотел об этом говорить. И правильно сделал. Выяснения обстоятельств знакомства с его братом бросило бы темную притемную тень на мою репутацию. Я хочу что-то добавить, но свист ветра заглушает слова. Я чувствую, как моя прическа, не готовая к поездке в открытом автомобиле, начинает сползать на бок. Я пытаюсь кое как подпереть ее заколками, но из этого мало что выходит. Короче, выбираюсь я из автомобиля с таким видом, как будто меня прокатили не на легковой, а в стиральной машине. Я ковыляю вслед за Мигелем по щербатым ступенькам в своих неуместных каблуках (куда вообще такие надевают кроме как на вручение «Оскара»? ). За забором пасутся две бурые кобылы, в честь которых, очевидно, бар, в который привез меня мой спутник, и называется Лошадиным. Я усаживаюсь за столик напротив Мигеля. Официант приносит мне бокал сангрии, ему крошечную чашку кофе. Мы несколько мгновений дегустируем каждый свой напиток, не зная, с чего начать разговор. – Ты вчера смотрела на меня такими глазами, – Мигель улыбается мне именно той взрывоопасной улыбкой, которой его брат уничтожил все барьеры между нами, – Чего такого натворил Рикардо? – А вы с ним не общаетесь? – отвечаю вопросом на вопрос я, пытаясь мысленно разделить братьев на запретного женатого Мигеля и доступного Рикардо. – Созваниваемя время от времени. Он сейчас работает в Барселоне. – Мы с ним познакомились на пароме. Следовательно, он должен быть на Мальорке, – рассуждаю я, смакуя бодрящую сангрию. – Странно, что он не позвонил. Хотя Рикардо часто бывает непредсказуем. Хоть бы он не смотрел на меня так! Пусть внутри это муж Венди, снаружи он все равно остается тем мужчиной, идеальный образ которого являлся мне во снах. Я пытаюсь мысленно налепить ему на лоб табличку «reserved», но воображение почему-то в этом направлении не работает. – Ты можешь сам ему позвонить, – предлагаю я и тут же спохватываюсь. Нельзя же так откровенно навязываться мужчине. Ну, позвонит Мигель ветреному братишке, и что скажет? «Тебя тут разыскивает одна особа, с которой ты переспал на пароме. Она уже заказала кольца и пригласила на свадьбу всю свою родню из Резекне. Ждут только тебя». – Обязательно позвоню, – обещает Мигель, не сделав ни малейшей попытки вытащить из кармана мобильник, – Тебе нравится Мальорка? – Я пока кроме отеля и вашей виллы ничего больше не видела. Еще море. Оно очень красивое. – Ну, здесь с этой стороны острова не лучшие пляжи. Юго-восточное побережье и северная часть гораздо живописнее. – А почему вы решили поселиться здесь? Мигель водит взглядом по кофейной пене. – От меня это решение не зависило. Вилла пренадлежит Майклу. Судя по его интонации, глубоких и трепетных чувств он к тестю не испытывает. – Здесь до Пальмы рукой махнуть. Минут двадцать на машине. И Венди любит Магалуф. – А ты? Неугомонный клиент опять прет за чужой столик. Метр д’отель грозится позвать охрану. Я отвожу глаза. – А я нет, – честно признается Мигель, – терпеть не могу. Особенно летом. Но все-таки живет здесь и терпит капризы жены и тестя. Почему? «Какая тебе разница? Тебе полагается любитель морковки и секса с малознакомыми женщинами» тормозит меня совесть. – Вы с Венди могли бы жить отдельно, – очередной раз ослушавшись здравого смысла, лезу не в свои дела я. – Она не хочет. Ее здесь все устраивает.
Читать дальше
