Наталья Криммер - Осенняя история

– А Вы ему кем приходитесь?

А действительно, «кем»? Честно говоря, я сама не могла ответить на этот вопрос. Мы не виделись много лет, даже по телефону почти не общались… Вероятно, следовало сказать, что мы совершенно чужие люди. Но тогда зачем я сюда пришла? У меня всегда так, разобраться в самой себе, гораздо труднее, чем решить какие-то более сложные жизненные задачи. Неожиданно доктор пришла мне на помощь.

– Вас, очевидно, зовут Наташа?

– Да, – кивнула я. – Мы разве встречались раньше?

– Нет. Он просто называл Ваше имя. Я почему-то сразу поняла, что это Вы. Судя по тому, что больной находясь в таком состоянии, говорил о Вас, Вы, наверное, много значите в его жизни.

– Это давняя история. Как он сейчас?

– Не буду Вас обнадеживать. Состояние тяжёлое. Завтра, ему предстоит повторная операция. Мы со своей стороны сделаем всё возможное. А дальше многое зависит от его организма и от вас.

– От меня? – удивилась я.

– Я имею в виду его близких. Главным фактором влияющим на выздоровление после подобных операций, является душевное состояние больного. А это, скорее семейный, а не медицинский аспект. Хочу Вас сразу предупредить, процесс реабелитации будет не из легких, да и времени займет много. Но об этом рано пока говорить.

– А можно его увидеть?

– Сейчас нет. Его готовят к операции. Позвоните мне завтра во второй половине дня, – доктор протянула мне визитку.

– Спасибо!

– Держитесь, Наташа, – как-то очень тепло сказала Лариса Константиновна, – Вам понадобится ещё силы, – и секунду помолчав, повторила, – много сил.

Я вышла на улицу и поплелась к машине. На душе было тяжело и как-то сумрачно, захотелось с кем-то поделиться, всем случившемся и я набрала телефон Маринки. Подруга, как всегда, была за рулем и неслась на очередную деловую встречу.

Я попыталась в двух словах изложить, навалившиеся на меня проблемы: сказала в каком состоянии сейчас Стас, которого она прекрасно знала, что он уже несколько дней не приходил в сознание, а когда ненадолго очнулся назвал моё имя. Что положение крайне тяжёлое, и я вообще не знаю, что будет дальше. У меня создалось впечатление, что Маринка слушает меня довольно внимательно и старается вникнуть в серьёзность ситуации, но последовавший вопрос развеял все мои надежды.

– Так он сам тебе звонил? – спросила Маринка.

И я поняла, что совместить верчение руля, нанесение макияжа, листание ежедневника и общение со мной оказалась крайне затруднительно даже для такой активной барышни, коей являлась моя подруга.. «Значит, познакомились…» пришла мне в голову крылатая фраза нашей институтской молодости.

Эта сакраментальная фраза принадлежала одной крайне знаменитой и значительной особе, явно входившей в элиту нашего левобережного института. Была она никем иным, как вахтёршей в общежитии и, согласно занимаемой должности, обладала неограниченной властью над студенческой личной жизнью.

Мы с Маринкой, будучи москвичками, не имели заветных пропусков в общежитие, но на первых порах романтика вольной «безродительской» жизни, так привлекала, что мы попытались взять штурмом непреступную крепость тётизиночкиного укрепления. И надо сказать, добились успеха. Вахтёрша тётя Зина прониклась к нам искренней любовью и доверием. Она вообще любила всё положительное. Милые, воспитанные дети из хороших семей вызывали у неё симпатию и всегда были допущены на, охраняемую ей территорию. Но если студент, а особенно студентка попадали, под ей самой придуманную, категорию «лохмотья», то можно было даже имея пропуск, не попасть домой.

Была у тети Зиночки одна замечательная особенность, которой пользовались ребята, желавшие завоевать её доверие, она любила быть в курсе сердечных дел своих подопечных, а иногда и сама баловала присутствующих воспоминаниями о своих женских победах. Однажды, одна иногородняя первокурсница, познакомилась со сногсшибательным московским парнем, обладавшим всеми, по тем временам, мужскими достоинствами: квартирой, машиной, дачей и родителями, работавшими заграницей. Девочка провстречалась с ним полгода и получила заветное кольцо и предложение руки и сердца.

Обезумевшая от счастья она понеслась делиться потрясающей новостью с тётей Зиночкой. Рассказывала всё, с самой первой встречи, в мельчайших подробностях: как они встречались, ходили в театр, кино, кафе, как он дарил ей цветы и подарки, как пригласил к себе домой и познакомил с родителями, оказавшимися очень кстати в Москве, как они хорошо её приняли и теперь она счастливая невеста и через месяц у неё свадьба. На протяжении всего рассказа тётя Зиночка согласно кивала головой, по своему обыкновению, в сотый раз протирала тряпочкой поверхность своего стола, поправляла на полных ногах сбившиеся, как она говорила «капроны», произносила своё неизменное «игы», одним словом, вела себя так, как будто она полностью поглощена рассказом своей собеседницы. Но, когда все подробности, распалившейся девчонки, иссякли, а на часах была уже половина второго ночи, хотя беседа началась ещё до полуночи, тётя Зиночка ещё раз кивнула головой и выдала фразу, которая сразу вошла в наш лексикон бесспорным афоризмом «Значит, познакомились» – изрекла она. В этом месте, можно было спокойно опускать занавесь, спектакль был окончен.