Любовь Сушко - Кошмар победы. Князья и воины

– Ну что же, хоть от этого удальца есть толк.

Он пожалел о том, что еще вчера не призвал сюда князя Игоря Черниговского. Потому что город по праву принадлежит ему, и он должен быть тут. Но он тревожился за наследника, как и Всеволод, тот был в стороне и не собирался вступать в жестокую борьбу. А ведь сдаваться еще до схватки не было в правилах у Олеговичей. Как посмеет он пожаловать в Киев, когда обороняя его, Рюрик тут проливает свою кровь?

№№№№№№

Хан опомнился от своих обид и размышлений, когда заметил, что воинство его смято, и русичи давно теснят его. Спасать надо было то, что еще оставалось.

Он и без того уже много потерял, и наконец, жестом приказал отступать.

Но он сразу же понял, что приказ был отдан слишком поздно, убитых подбирать было некогда, надо было уводить живых.

Русичи даже были удивлены, что их противники уходят так быстро. Эта победа далась им значительно проще. Они ликовали, больше всех радовался сам Рюрик.

– Святослав видел, он не мог не видеть, как я сражался, – думал князь, и он должен убедиться в том, что я просто уступил ему.

И двойной казалась ему эта победа. В том, что бес не появился на этот раз и не стал над ним измываться, тоже был свой резон. Он должен понять, что с Рюриком надо считаться.

И самое удивительное, что, приписывая себе победу, он забыл о своих дружинниках, словно как древний богатырь сражался в полном одиночестве.

Святослав отправил послов, чтобы поздравить Рюрика с победой. Он умел оставаться справедливым по отношению к соперникам своим. Он благодарил того, за то, что Рюрик защитил Киев, и не заставил его вступать в сражение. Но благодарить Святослав его не стал – все еще сердился на него. Но Рюрик был счастлив, причуды злобного старика его мало волновали.

К обеду половцы были уже далеко. Те, кто их преследовали, убедились, что они не вернутся назад.

А сам великий князь в то время вспоминал дни своей юности, и видел свой первый бой. И тогда это были половцы. Он знал, как много от первого сражения зависит, если он победит, то так и дальше будет, а если проиграет, то ничего хорошего и в дальнейшем ждать не стоит.

Какое тяжелое, изнурительное это было сражение, и когда он понял, что победил, еще долго не мог поверить этому.

У Рюрика с самого начала как-то все очень легко, кажется, что он и усилий никаких не прикладывает. Но он понимал, что хан просчитался в чем-то, иначе бы он не отступил так просто и быстро.

И понятно было великому князю, что удача на стороне этого наглого проходимца Рюрика. И оставалось только гадать, мог ли он взять град штурмом и сделал ему одолжение, когда не продолжил сражение или это было ему не по силам?

Не знал Святослав, почему это так его волновало. Но и отмахнуться от сомнений своих он никак не мог.

– Мир устроен так, что уходят одни и приходят другие. Кому – то все дается от рождения, а кто-то все завоевывает с мечом в руках. И они готовы победить или умереть, если княжеская власть, великий стол такое значение для них играют. Но разве не должны они становиться и признать законы предков своих, ради того, чтобы не развалилось все на глазах у них, чтобы мир продолжал существовать.

Их должен кто-то остановить. На бога он не особенно надеялся, а вот высшая справедливость, когда каждому по делам воздается, должна существовать. Но если оглянуться назад, на всю их историю, то можно сказать, что такого не существовало никогда, и от этого становилось больно и обидно. Надежда на то, что их потомки прекратят распри, таяла на глазах.

И убедился в те минуты Святослав, что он не держит на Рюрика зла за недавнюю дерзость. Его недавняя вина растаяла в дыму победы.

– Но стол должен наследовать старший сын, даже если он слабее младшего, только когда это будет исполняться, в мире будет хоть какой-то порядок.

И в этот бес должен был с ним согласиться. Не так глупы были предки их, когда решили, что для порядку надо определить все среди нескольких сыновей княжеских, чтобы не вздумалось каждому из них творить, что вздумается.

Но мысли великого князя возвращались к Игорю. Он даже не появился в Киеве. А многое он мог бы рассказать наследнику, да и было чему поучиться у него. А когда одумается он и приедет – будет поздно. И обида будет руководить его действиями, когда он станет метаться, совершая одну ошибку за другой.

Но как он может защитить этого мальчику, когда тот даже не собирается браться за дело?