Яков Шелль - Рояль. Сборник рассказов

Конечно, у человека, слабого, хитрого, злобного бесконечное множество причин ненавидеть другого, – за ущерб, за воровство, за подлость, за обман, за то, что тот живет лучше, за то, что богаче, за собственное ничтожество… Да мало ли? А есть ли за что любить другого? Только за добро, за красоту.

Насколько еще любовь слабее ненависти! Как легко она уступает ей! И потому громыхают по земле войны, льется кровь, орошая поля и сливаясь в реки, множа ненависть, передавая ее потомкам; и уже родовые, племенные войны и убийства бушуют в поколениях, бессмысленно, неостановимо, бездумно. Это ненависть царит на земле от того, что она полыхает в сердцах!

Вот и сердце Виктора охвачено, словно панцирем, ненавистью к людям, невзлюбил соседей, презрительно смотрит на слабых, злобится на сильных…

Усмехнулся грозный Марс, глядя на тщетные потуги богини Любви, захохотал так, что горы затряслись, тучи сдвинулись и высекли золотые молнии. Хлынули струи дождя, словно стрелы, орошая поля злобой и недоверием, и новые всходы ненависти взошли нивой по всей Земле…

Нет, не всемогуща Афродита, богиня любви. Возомнила о себе. И потому любовь на Земле все еще большая редкость, желанная гостья..

Рыхлый

Он подъехал к ее дому точно в назначенное время, вышел из машины и тщательно огляделся по сторонам. Все было тихо, ничего подозрительного; вдоль улицы с обеих сторон стояли припаркованные машины, светило солнце, день обещал быть жарким. Он собрался с духом, выдохнул и направился было к ее подъезду через улицу, но в это самое мгновение каким- то чудом, каким- то боковым зрением увидел, как из- за перекрестка появился мужчина; он замер, вглядываясь в него. Мужчина был ему незнаком, высокий и грузный и, как бы немного…рыхловат; нет, он не знал его, но собачка, которая бежала впереди него на длинном поводке, была такса и…лично хорошо ему знакома, – это была Барби! О! такса знала его также хорошо! Когда он приходил к ней, они с Барби играли; он бросал по полу мячик и такса мчалась со всех лап за ним и, догнав, хватала его своей пастью и несла ему обратно, он снова кидал и она мчалась за ним, смешно скользя по паркету.

Да! Барби отлично его знала, могла унюхать на расстоянии и броситься к нему с радостным визгом! Он быстро вернулся в машину, включил мотор, проехал мимо них и Барби его не учуяла; конечно, куда ее знаменитому собачьему нюху против дизеля от машины и изысканной туалетной воды «1Миллион» от него! Это был его новый образ, еще незнакомый ни ей, ни собаке. Он медленно объехал квартал и вернулся на прежнее место. Мужчины с таксой не было, они успели войти в дом, где жила она, ибо мужчина был ее муж. Он узнал его, проезжая мимо, по фотографиям на комоде и стенках гостиной. Но почему он оказался дома, а не на вокзале, почему он еще не уехал, как обещал? Почему ему назначили такое рискованное, ненадежное время встречи? – спрашивал он себя, сидя в машине. Минут через десять он снова увидел ее мужа, он вышел из подъезда, медленно и спокойно прошел до своего серебристого «Рено», солидно сел в него, медленно вырулил между машинами на открытую улицу и уехал. Но он ждал звонка на мобильный, будучи теперь ни в чем не уверенным, может быть свое твердое обещание уехать он отменил, поехал в магазин и скоро вернется. Через некоторое время позвонила она, извинилась и сказала, что он может зайти, муж позвонил с вокзала и, наконец-то, уехал далеко – далеко.

Выйдя из машины, он еще раз огляделся и вошел в ее подъезд. Она встретила его у двери и, как всегда, радостно и смущенно прижалась к нему; он видел, – она была ему искренно рада и потянулась своим горячим телом, которое он чувствовал и любил. Тут же примчалась такса и, увидев его, кинулась куда- то и вскоре вернулась, держа в своей пасти маленький мячик, которым они всегда играли. Он засмеялся наивной собачьей простоте, кинул мячик по длинному коридору и она с восторгом, заплетаясь лапами по скользкому паркету, понеслась за ним.

– Ну что мы стоим у порога, проходи, мой дорогой! – она взяла его за руку и, пройдя в гостиную, усадила в кресло, а сама устроилась на его коленях. Он огляделся. В самом деле, вот его фотография…

– Я на улице видел твоего мужа, – сказал он. – Первый раз в жизни!

– Ты знаешь, я сама не ожидала, что он перед отъездом решит еще Барби выгулять. Я боялась как бы вы не столкнулись в дверях. Ну, слава богу, он уехал. Что мы сегодня делаем?

– Он мне показался каким- то грузным и даже как бы. ..рыхлым, – продолжил он.