Яков Шелль - Рояль. Сборник рассказов

"Не гляди же с тоской на дорогу

И за тройкой вослед не спеши

И тоскливую в сердце тревогу

Поскорей навсегда затуши."

Грустные отголоски высоких и тонких нот сменяются приближением звука колокольчика, протяжной песней ямщика. И все это постепенно затихает вдали.

«Но разве я один такой – несчастный, непонятый, невостребованный? А среди людей? Кто из них может сказать, что рядом с ним находится именно тот, который из него черпает полной мерой, словно из родника, все лучшее, сокровенное, большое, чистое? Кто может сказать, что он познан и востребован на всю глубину и ширину? И если нет рядом такого человека, тогда остается только мечтать, что однажды кто-то подойдет, положит на тебя свои теплые чуткие руки, заглянет проникновенно в глаза и извлечет все прекрасное и самобытное, что в тебе таится, или спит, и ждет своего часа. Ах!..»

Замерли последние звуки. Знаменитый музыкант поднялся, поклонился и, переждав аплодисменты, занял свое место среди гостей за большим накрытым столом. Застолье началось. Застолье – тоже музыка, в ней ясно можно было различить тонкий перезвон бокалов, звонкий стук ножей и вилок, возбужденные голоса, выкрики тостов, отдельные возгласы, обрывки анекдотов, аккорды дружного смеха, и шум приглушенных разговоров через стол…

В углу гостиной беззвучно плакал старый рояль. Лучше бы этот музыкант не приходил, лучше бы не знать, на что ты способен, какая у тебя душа, что она может дать людям.

Но что звучит в душах людей?

Музыка застолий, мелодии рабочего дня, арии домашнего быта, песни одиночества?..

Афродита и Марс

Любовь находится в сердцах богов и людей, и спит. Только Афродита способна пробудить любовь, только ей это подвластно, никто не скроется от нее. Из всех мировых космических сил она одна могла человека обратить в раба. Человека! Самого могучего, после Богов, существа на свете! Но бессильного перед ней! И она замечала, что может подниматься бесконечно, до божественного. Но ее возвышение лежало в его падении. Тогда она достигала божественной высоты, когда человек оказывался на коленях и превращался в раба.

Грациозная, светлая, с распущенными длинными волосами, сверкая голубыми глазами, идет она величественно по полям и лесам, городам и деревням и тянутся к ней полевые цветы, и прыгают и резвятся вокруг нее ласковые звери, и кланяются и улыбаются ей приветливо встречные люди.

Ей, великой, прекрасной богини любви, ничего не стоит поставить человека на колени, обратить любого в раба, заковать в тяжелые, неразрывные цепи Гименея.

О Любви может говорить только Раб. И он, изумленный и благодарный, говорит:

„Она, эта великая, всемогущая, всепроникающая Любовь, входящая к людям на всей планете, нашла меня, в моем маленьком доме, и выбрала меня! Она снизошла ко мне со своего вселенского пьедестала, чтобы войти ко мне, взять меня за руку и увести в свой небесный божественный замок! Я поднимаюсь к тебе, любовь моя, и чем выше поднимаюсь, тем шире мне открывается твои просторы, твои красоты, твоя глубина, твоя бесконечность.“

Раб – это собственность Любви. Она решает, что в душу раба внести, и что оттуда вынести, что ей бы мешало. Отныне там ее гнездо, ее Небо. А он – небожитель. Он чувствует себя на Седьмом небе. Он бесконечно счастлив. И когда она приходит к нему, он простирает к ней руки и говорит:

„Возьми, Любовь моя, всю мою свободу! Все возьми – мою память и волю. Все, что у меня есть, ты мне дала, свою Любовь! И этим я богат. Я самый богатый на земле.“

Раб – никто. В нем всецело поселилась любовь, она выбросила все, что ей мешало, расчистила место. В рабской душе не осталось ничего, что ей бы мешало господствовать, ничего, что занимало бы место. И раб добровольно, со всей страстью, со всей решительностью это ей позволил. Он сам хочет служить, преклоняться, пресмыкаться, пожертвовать жизнью.

Раб всегда наг. Ему нечего скрывать одеждами. Он прекрасен душой и телом. Ведь он находится в царстве любви – этом раю, где сама любовь обнажена и прозрачна, словно туман. Только здесь, в царстве любви, раб самое совершенное существо.

Никогда не устанет тот, кто пребывает в царстве любви, там он черпает свежие силы; но если он даже однажды утомится, Любовь возьмет его на руки и он отдохнет. В самом деле! Утомляет тяжкий труд и заботы, но их нет в любви. Но разве можно устать от наслаждения? Может ли утомить любимый человек?

Не утомляет и рабство, – кого утомляет преданность, верность, готовность придти на помощь? Не утомляют и болезни, ибо любовь все лечит…