Елена Медведева - Жизнь и бизнес честного лоха в современной России

Другой бизнес ради выживания был основан на моём богатом опыте во всём, что касалось собаководства. Я следила за модой и, как только начиналось увлечение какой-нибудь породой, к примеру, американскими бульдогами, покупала где-нибудь в дальнем Подмосковье помёт, выхаживала щенков и продавала их на улице возле метро «Сокол», где жили, в основном, люди обеспеченные. Это мероприятие заканчивалось для меня весьма успешно – я вся светилась, рекламируя малышей, и через час отправлялась домой с карманами, набитыми долларами и чувством удовлетворения от того, что щенки нашли хороших хозяев.

Со временем аппетиты росли, и я решила, что созрела для выхода на международный уровень. Тогда у меня, как и у большинства россиян, не было компьютера и тем более интернета, но кто ищет, тот всегда найдёт. Всё-таки я кандидат наук и могу проштудировать периодические издания любого профиля на английском и немецком языках. Поработав денёк в библиотеке иностранной литературы, я заполучила адреса собаководов Германии. Завязалась переписка, на основании которой я выяснила, что есть интерес к породе «Русский чёрный терьер». Порода действительно замечательная. Это про её представителей говорят «Ну, как человек!» Ласковый и одновременно способный защитить своего хозяина ценой жизни, чёрный терьер к тому же очень красив и не линяет.

Идеей заработать, продавая щенков чёрного терьера в Германии, я зажгла своего зятя Пашу, первого мужа Кристины. Мы вместе выбрали двух чудесных малышей из помёта моей собаки Нюши, и Паша отправился с ними в бизнес-тур по приглашению немецкой заводчицы из Франкфурта на Одере. А вернулся назад на одной из первых в нашем городе Химки иномарке – Ауди 80 и с кучей подарков для жены и тёщи.

Вторая поездка в Германию также оказалась успешной, но в дальнейшем, как говорится, «жадность фрайера сгубила». У моей Нюши ожидался очередной помёт от очень красивого соседского кобеля. Щенки родились крупные, кудрявые, подвижные Материнские соски были переполнены молозивом, но малыши почему-то не сосали. Вернее они пытались, но поднять головки и дотянуться до источника жизни у них не получалось. Я начала внимательный осмотр, и он привёл меня в состояние шока – вместо передних лап у щенков были перепончатые крылья, как у летучих мышей. В то нелёгкое для науки время никто не проявил интерес к этому феномену, и малышей пришлось усыпить.

Я предложила Паше помощь в приобретении элитных щенков у других заводчиков, но он решил, что не нуждается в посреднике, и предпочёл тех чернышей, за которых просили лишь символические деньги. Не будучи специалистом, он не увидел, что ему подсунули метисов, но этот факт с первого взгляда установили немецкие заводчики и выставили жулика за дверь. Долго скитался Паша со своими дворнягами по приютам Германии, пока, наконец, не пристроил их за сумму, позволившую ему купить бензин для своей «Ауди» и хоть с позором, но вернуться домой.

С тех пор оборвались мои контакты с немецкими собаководами, и я решила, что стану заводчицей пород, модных в России. Впервые, когда эта мысль пришла ко мне в голову, я вполне здраво предположила, что заведя дорогую и многоплодную породу в тот период, когда этот бизнес только входил в моду, я убью сразу двух зайцев. Во-первых, удовлетворю своё страстное желание любить и изучать мир зверей, пусть для начала только домашних, во-вторых, оправдаюсь перед мужем, назвав якобы чисто коммерческой цель своего приобретения.

Так в нашем доме появился щенок сенбернара Макси Гнаук. Стоимость его в то время равнялась двум моим месячным зарплатам, которая в переоценке на сегодняшний день была эквивалентна цене ста десяти килограммов докторской колбасы. Столько съесть я не могла себе позволить, и поэтому купила щенка в рассрочку, выбрав на Птичьем рынке из помёта в двенадцать голов приглянувшуюся мне девочку с галкой на спине. Ни о каких специальных кормах для домашних питомцев мы тогда не имели никакого представления, и я угощала полуторамесячного щенка котлеткой с пюре. Макси эта пища пришлась по вкусу, но результатом баловства стала огромная куча в тапке Антона, в которую он наступил поутру, встав с постели. Чтобы не срывать на мне своё негодование, он молча оделся, посадил Макси в машину и отвёз её заводчице, отказавшись от возврата задатка.

Общаясь с представителями разных пород, я испытывала к братьям меньшим всё больший интерес и привязанность. И, когда занятие собаководством перестало приносить заводчикам доход, я поняла, что, во-первых, для моей души общество четверолапых необходимо как воздух и, во-вторых, грешно относиться к ним как к источнику заработка.