Елена Медведева - Жизнь и бизнес честного лоха в современной России

С одним парнем, наполовину китайцем, меня связывало довольно продолжительное знакомство в начале девяностых. Скуластый, узкоглазый, широкоплечий блондин атлетического телосложения производил впечатление, прежде всего, своей внешностью. А познакомили нас наши собачки породы американский кокер-спаниель. У меня была чудесная палевая девочка Дженни, а у Ивана кобель Джим редкого трёхцветного окраса. Я согласилась на предложение случить Дженни и Джима, и так как Иван настаивал на контрольных вязках, стала частым гостем в его двухкомнатной квартире. Мир тесен – оказалось, что его жена Тамара работала парикмахером в бане рядом с одним из корпусов строительного университета, где я в то время преподавала физику. По традиции накануне Нового года мы с коллегами ходили попариться в ту самую баню, а затем делали укладку в парикмахерской. Я стала постоянной клиенткой Тамары и в процессе общения узнала историю её замужества.

Иван приехал в Москву с Дальнего Востока, не имея ни денег, ни связей, но имея страстное желание получить от жизни всё, что могла дать энергичному парню свобода предпринимательства. С Тамарой он познакомился в той же бане и сумел понравиться не только этой милой и скромной девушке, но и её матери. В то время получить постоянную прописку в столице было непросто. Мало кто рисковал выдать единственную дочь за гастрабайтера, да ещё обеспечить его правом на собственное жильё. Но Тамара и её мать поверили в этого парня и не ошиблись.

Меня в дрожь бросало от его мощнейшей энергетики. Казалось, что Иван готов свернуть горы и выпить море ради достижения своей цели. А цель его была такой же, как и у большинства новых русских – стать богатым человеком и обеспечить своей семье не просто достойное, но роскошное существование. Иван занимался монтажом шин, вкалывал, как он выражался, стоя «по колено в дерьме», и собрал небольшой начальный капитал. В дальнейшем, преуспев в торговле импортными молочными продуктами, уехал с женой в Австралию, но вскоре вернулся в Россию, где расширил сферу своей деятельности. Этот китаец бесстрашно двигался вперёд напролом как танк. Всё шло гладко в его карьере бизнесмена, но в семейной жизни он не был счастлив – у Тамары не было детей. Тем не менее, он по-прежнему любил свою жену, и, продолжал испытывать благодарность к ней и тёще за то, что они приютили его, бездомного нищего, и поверили в его силу и преданность им. По утрам он подносил жене кофе в постель, дарил ей не только дорогие вещи, но и цветы, помня каждую дату, связанную с их знакомством. А когда его капитал достиг внушительных размеров, обеспечил жене лечение от бесплодия у лучших докторов Европы и Азии.

После рождения ребёнка китаец Иван переехал с семьёй в коттеджный посёлок. Я встретила его ещё только раз несколько лет спустя, но он не узнал меня. Я стояла у входа в «Детский мир» с котёнком, произведённым на свет моей породистой персидской кошкой, которого надеялась продать за $50. Неожиданно возле меня притормозил шикарный лимузин, и из него вышел солидный господин, державший за руку прелестную дочь. Увидев пушистый голубой комочек, девочка начала капризничать – мол, не хочет она новых игрушек, а хочет живого котёнка.

– Сколько? – спросил Иван.

– 50 долларов.

Он молча протянул мне стодолларовую купюру, и, не взяв сдачу, передал малыша в руки девочки.

Почему же так преуспел китаец Ваня? Запад боится коммунистических идей как чумы не потому, что они так уж плохи. Напротив, многие из них, направленные на улучшение жизни людей, осуществляются именно в развитых капиталистических странах. Но потому, что мечты о коммунистическом рае остаются мечтами, а на деле могут реализовываться в самых уродливых формах, удушающих стремление человека к свободе и противоречащих многим его инстинктам. Пока люди не поверят в то, что их степени свободы ограничены той конструкцией, которую создал коллективный разум – просветлённый человеческий мозг, находящийся в контакте с доведённым до высшей степени совершенства электронным мозгом, мы, жители западного полушария, обречены на то, что будет расти пессимистический скептицизм по отношению к любой власти. Но на Востоке люди в большинстве своём верят лидерам. Человек с верою и силой духа побеждает в самых трудных предприятиях, а даже ничтожные сомнения приводят к гибели. Так считал великий Гёте. Моя студентка из Китая увлекалась современной поэзией, и мне запомнились строки из стихотворения Чан Юэ «Гребите, гребите, отцы!»