Андрей Проскуряков - Via Crucis

– Ну что ж, вводи меня в курс дела, историк, – едва тронулись, попросил Борис Теплоструева.

– Крест, который мы ищем, называется Тимофеев крест. Он связан с именем епископа Зарецкого Тимофея Короткова. Фигура очень интересная, особенно в историческом контексте: настоящий монах в архиерейской мантии. Буквально месяц назад, под редакцией некоего архимандрита Вараввы Смарагдова, вышло жизнеописание епископа. Так, несколько листочков. Я его приобрёл и внимательно прочитал. Сказать, что я обалдел, мало. У меня просто нет слов!

– Что такое?

– Это фэнтезийная литература. Конёк-Горбунок какой-то! Ни ссылок, ни источников, ни подтверждений догадкам. Даты перепутаны, а некоторые факты явно относятся к другой эпохе. Но тираж! 5 тысяч экземпляров, каково!

Денис дал волю научно обоснованному негодованию. Как историк, он требовал организованного мышления и сверки всех данных даже для внутрицерковных брошюрок, считая, что и малые искажения не идут на пользу сохранению правильной атмосферы в вопросе почитания подвижников. Если факт нельзя подтвердить, лучше его не публиковать. А воспоминания богобоязненных старушек, как он убедился, это отдельный жанр, в котором витиевато переплелись былины, сельский магический реализм и басня.

– Исторические архивы, переписки, частные бумаги, свидетельства и мемуары! – продолжил возмущаться Теплоструев. – Ничего не нужно, ничего. Взял перо, бумагу, пару житий, составленных в шестнадцатом, а лучше в семнадцатом веке за образец, и давай, твори, автор, жги!

– С чего обычно начинают в таких случаях? – поинтересовался Борис.

– С хронологии. И она у меня есть.

Денис достал из старого армейского планшета, с которым не расставался (подарок деда Никиты любимому внуку) лист бумаги с печатным текстом. “Достоверная хронология жизни епископа Зарецкого Тимофея, в миру Тихона Короткова, составленная Дмитрием Теплоструевым”, гласил заголовок документа. Далее шёл перечень дат и имён, достоверность которых сомнения не вызывала. Борис взял лист и, продолжая придерживать баранку левой рукой и посматривать на дорогу левым глазом, косясь, прочитал: “Родился в 1721 году в Москве. Родители: отец – Константин Васильевич Коротков – помощник провизора, мать – Неонила Викеньтевна, урождённая Старостина. В детстве учился аптекарскому делу.

1745 год – окончание Коломенской саминарии.

1745 – 1750 служба в Коломенской семинарии учителем.

1750 года – поступление в Студиславльский монастырь, постриг в мантию.

1755 год – рукоположение в иеродьякона, затем в иеромонаха.

1764 год – назначение настоятелем в Илевайскую пустынь на Дону с возведением в сан игумена; вызов в Петербург для представления Екатерине.

Сентябрь 1764 года – июль 1770 года – игуменство в Илевае.

15 августа 1770 года – наречение во епископа Зарецкого в Московском Свято-Даниловом монастыре.

22 августа 1770 года – архиерейская хиротония в Успенском соборе Московского Кремля (хиротонию возглавил митрополит Московский Амвросий).

Сентябрь 1770 года – январь 1774 пребывание на Зарецкой кафедре.

Январь 1774 года – увольнение с кафедры.

Январь 1774 года – декабрь 1775 – затворничество в Лесноозёрском скиту.

Декабрь 1775 года – январь 1786 года жительство на покое в Зарецком монастыре.

Умер 3 января 1786 года”.

– Не густо, – разочарованно протянул Борис.

– Дай Бог, чтобы от нас хоть это осталось, – моментально парировал Теплоструев, пряча документ. – Зато точно.

– Откуда? – стрельнул глазами Борис на потёртый военный планшет толстой конской кожи, явно очень старый.

– Дед в войну в разведке служил.

С водительского сиденья донеслось что-то вроде уважительного “хм”.

– А теперь – то самое творение архимандрита Вараввы, – Денис извлёк на свет небольшую брошюру, изданную на толстой белёной бумаге. Сам текст жизнеописания епископа Тимофея был весьма кратким, но приложения содержали множество фотографий, подобранных как попало. Чаще всего на фото фигурировал сам автор в окружении учеников, учениц и последователей. В подписях тут и там упоминалось некое “Общество православных чиновников”, сокращённо “Опрачин”.

Денис громко и с нарочито театральными жестами начал читать текст брошюры.

– “Множество святых подвижников, старцев и святителей, страстотерпцев и мучеников за веру произрастила земля русская! Мы прославляем великих князей и государей, их жён и чад, епископов, игуменов, простых священников и благочестивых мирян. Все они, словно соль земли, обогащают русскую почву, чтобы и впредь на ней не переводилась отрасль добрая. Предстоя престолу Царя Небесного, святые земли российской ходатайствуют о процветании богодорованного нам отечества, являя зримый пример верного служения Богу, власти земной и России. Наша же задача бережно сохранять память обо всех, кто верой и правдой послужив своей родине, перешёл в селения вечные, обретя родину духа.