Николай Самохин - Николай Самохин. Том 1. Рассказы. Избранные произведения в 2-х томах

– Ну, ладно, мужики… Вот вы опытные морские волки. Как же вы нас на выходе из бухты искупали? Знали, небось, что начнет поливать? Чего же не прогнали людей с палубы?

– Да ведь разве вас прогонишь? – сказал капитан. – Народ – он баран. Мы еще специально бортом к волнам развернулись.

– Завсегда так делаем, – признался механик. Тут капитан сообразил, наверное, что сказанул лишнее, и недовольно одернул механика:

– Чего болтаешь, Власыч!

А радист, который задремал было, вдруг проснулся и сказал:

– Да… Почему такое?.. Почему мы другим ничего не рассказываем, а вам – все? Вы какие есть люди?.. Вас утопить надо!

К счастью, капитан с ним не согласился. Капитан зевнул и сказал, что пора спать.

И мы живыми ушли в отведенный нам маленький носовой кубрик.

Опьяневший же радист еще долго шарашился по палубе, стукался о переборки и кричал, что мы наверняка шпионы. Или, того хуже, – корреспонденты. И тогда нас обязательно надо побросать за борт.

…Утопить нас не утопили, но утром подняли чуть свет. Морякам надо было готовиться в обратный рейс.

– Давай, давай, ребята! Не телись! – поторапливал нас радист.

Вдоль берега стояли уютные домики – двухэтажные, с верандами, украшенные цветным кирпичом. «Колониальный стиль», – сказал папа. На сопках, окружавших Славянку, росли непривычные деревья, с высоко поднятой и отброшенной на одну сторону кроной.

Из-за края дымящегося туманом моря выползало огромное солнце.

На витринах закрытых еще киосков лежали диковинные консервы «Банановый джем» и «Славянский ерш».

Подошел маленький автобус, и мы отправились в Посьет. Утро становилось все теплее и солнечнее, сопки, окружавшие дорогу, были очень красивы. От всего этого, да еще от предвкушения будущих удовольствий, у нас возникло прекрасное настроение. Дело в том, что мы ехали в Посьет не наобум Лазаря, а к хорошим друзьям Паганеля, работающим там на биостанции. И Паганель, кроме теплого моря, которое он гарантировал в любом случае, твердо обещал нам лодки, акваланги, пищевое довольствие, а возможно, и отдельный домик.

– В крайнем случае поставим палатки, – говорил он, – но только в крайнем. Думаю, они нам не понадобятся.

За такую щедрость все прониклись к нему большим уважением, а дядя Коля даже один раз назвал его в разговоре «командором».

В Посьете, однако, про биостанцию ничего не знали. Какой-то сжалившийся строительный начальник целый обеденный перерыв возил нас на своем газике по крутым улочкам поселка, сам стучался в двери разных учреждений, спрашивал – но бесполезно.

Наконец мы приехали на берег моря, и здесь водитель угрюмо сообщил начальнику, что бензин кончился.

Потом он посвистел маленько и сказал:

– А станцию эту я знаю. Она не здесь, она под Славянкой работает.

– Ты что же молчал, Петрович? – обиделся начальник.

– А-а, вам хоть говори, хоть не говори…

– Тьфу на тебя, малахольного! – в сердцах плюнул начальник.

– Ну, что? – спросил папа, когда мы вылезли из газика. – Назад в Славянку?

– Никуда я дальше не поеду, – сказал дядя Коля. – Хватит! – и он сбросил на землю рюкзак, отчего глазевшая на нас собака испуганно шарахнулась в сторону.

– Да и куда ехать-то? Вы посмотрите вперед.

Мы посмотрели.

Прямо перед нами коротким сапожком уходил в море красивый, как на цветной открытке, полуостров. «Голенище» этого «сапога» занимали длинные строения рыбоучастка, возле ворот которого мы стояли; у «каблука» лепилось несколько домиков, а «носок» – зеленый и тупой – врезался в море, и у окончания его кипели белые волны.

– Да-а, – вздохнул Паганель. – Швейцария!

– Ну, Швейцария не Швейцария, – хмыкнул папа, не раз бывавший в Швейцарии.

– Нет, не Швейцария, – сказал дядя Коля. – Это настоящий Капри!

– Ну, Капри не Капри, – пожал плечами папа, которому доводилось бывать и на Капри.

– Во всяком случае, – заметил дядя Коля, – если существует рай на земле, то он должен выглядеть именно так. Или примерно так. Вступим же во врата рая, – он показал на калитку рыбоучастка, – пока в них не возник архангел с берданкой.

ГЛАВА V

Дяди Колин рюкзак. Среди картошки.

Первые дары моря.

Лучший укладчик рюкзаков среди нас дядя Коля. Он говорит, что это у него врожденный талант. Потому что опытом дядя Коля похвастаться не может. Ни туризмом, ни альпинизмом он не увлекался, в походы не ходил, у костров не ночевал и палатки в бурю не ставил. Просто дядя Коля однажды видел, как укладывал рюкзак какой-то знаменитый турист, мастер спорта, и этого ему оказалось достаточно.