Николай Самохин - Николай Самохин. Том 1. Рассказы. Избранные произведения в 2-х томах

Я зажмурила глаза, чтобы не видеть расстроенного папиного лица, и упрямо сказала:

– С тобой на Курилы!

– Ну, хорошо, – окончательно сник папа. – В конце концов, ты сама выбрала… Прошу только еще раз учесть: это не прогулка на городской пляж. Ты будешь носить рюкзак, стирать свою одежду, варить кашу. Да-да! Варить кашу! И никакого нытья! Никакого нытья, никаких жалоб, никаких капризов – запомни. А теперь собирайся. Мы пойдем к дяде Толе – у него назначен сбор участников.

– К дяде Толе-Паганелю? – спросила я.

– К дяде Толе-Паганелю.

И мы пошли к дяде Толе-Паганелю.

Паганель – это не фамилия дяди Толи. Просто его все так зовут – за высокий рост и рассеянность. А вообще, дядя Толя тоже физик и доктор наук. Они с папой читают лекции в университете.

Хотя Паганель, видимо, не такой хороший доктор, как папа. Мой папа круглый, солидный, носит очки в золотой оправе, имеет привычку потирать руки и любит повторять слова: «кондиционно» и «заведомо». У папы есть «Волга», моторная лодка, садовый участок, а живем мы в коттедже. Правда, это не целый коттедж, а половинка, но все равно в нашей половине пять комнат, не считая кухни и веранды, она двухэтажная, и с первого на второй этаж ведет лестница, на которой, как говорит Паганель, можно снимать сцены из комедий Островского.

Дядя Толя-Паганель живет в двухкомнатной квартире, у него есть велосипед, магнитофон, две теннисные ракетки и гитара, разрисованная автографами всех бардов страны. Паганель молодой, лопоухий, стрижется «под Алешу», носит бороду и говорит вместо «вообще» – «апше». Это все, что у него осталось от одессита, утверждает мой папа.

…В квартире Паганеля царила напряженная предпоходная обстановка. Сам он, похожий из-за бороды и распахнутой рубахи на атамана казачьего войска, вышагивал по комнате, разгоняя головой перистые облака табачного дыма, и выкликивал:

– Мы выходим на последнюю прямую!

При виде нас с папой Паганель объявил, не здороваясь:

– Стуков не поедет – он все еще в Голландии! Маляревский вышел из игры – у него разыгралась язва! Сам я болен, едва стою на ногах, но рассчитываю поправиться. Зато к нам согласился примкнуть еще один товарищ – вот, познакомьтесь.

Тут мы увидели, что с дивана торчат чьи-то острые колени, обтянутые джинсами, а уж за коленями разглядели человека с худым желтым лицом и огромной трубкой в зубах. Это он, оказывается, и напустил столь ко дыму.

– Николай… Дядя Коля, – сказал человек, протягивая поочередно руку – сначала папе, затем мне. В свою очередь папа представил меня.

– Вот, прошу, – взял он меня за плечи. – Четвертый член экипажа.

Паганель и дядя Коля слегка побледнели.

– Так, – молвил Паганель и почесал бороду. – Выходит, трое в лодке, не считая собаки… то есть в данном случае, не считая ребенка.

Вернее, считая ребенка. М-да. Апше, дети, разумеется, цветы нашей жизни. Но сейчас нам нужны не столько цветы, сколько консервы.

– Ну, зачем… зачем так, – сказал дядя Коля. – Детей тоже иногда берут – я знаю, например, мои соседи в прошлое воскресенье ездили за грибами на Четвертый километр и брали с собой сынишку. И представьте – ничего. По ровному месту он даже кое-где шел своими ногами… Ты сколько весишь, сгаруха?..

– Положим, она у меня и по неровному месту пойдет своими ногами, – заметил папа. – Я на нее еще рюкзачок повешу. Не хватало нам носить на руках ученицу седьмого класса, второразрядницу по плаванию.

– Второй разряд? – изумился дядя Коля. – Ай да старуха!

– По плаванию? – переспросил Паганель. – Ну, тогда другой разговор. – И он совершенно успокоился, как будто нам предстояло добираться на Курильские острова вплавь.

После этого они сразу забыли про меня и принялись обсуждать маршрут путешествия.

Папа развернул карту.

– Я – пас, – заявил дядя Коля, снова сел на диван и спрятался за свои коленки. – Решайте, вычерчивайте, подсчитывайте – я пас.

Дядя Коля подмигнул мне и сказал, что по географии он больше тройки никогда не получал, до сих пор не знает и не сможет показать, хоть режь его на куски, в какой стороне находится, допустим, Ямало-Ненецкий национальный округ, и вообще примкнул к Паганелю и папе только потому, что они ученые, а ученые должны все знать и если куда завезут, то, в конце концов, надо полагать, вывезут обратно.

Маршрут обсуждали папа с Паганелем. Сомкнувшись головами над картой, они тыкали карандашами в разные точки и произносили какие-то командирские слова.