Ирина Метлина - Когда я стану ветром

– Алена Сергеевна смотрела? – спрашивает шеф, перед тем как подписать договор. Поначалу мне льстило такое отношение, я чувствовала себя Мастером своего дела. А потом это стало обыденностью. Ну, да, Мастер. И что дальше? А дальше – ничего не может быть. Это предел развития на моем рабочем месте.

Дни незаметно пролетают – девять утра, шесть вечера; понедельник, пятница. Я исправно играю в эту игру, в надежде, что вот еще немного, и начнется новый уровень с призами и дополнительными жизнями. Но новый уровень все никак не начинается…

Усилием воли я заставила себя смотреть в монитор, чтобы хоть с третьей попытки дочитать письмо клиента. Первые две попытки были неудачными, потому что всякий раз «зависаю», уходя в свои мысли. Я здесь, и не здесь… или там, на горной тропе…

Игра под названием «Работа» отпускает только вечером. И то не всех. И не всегда. Порой, засиживаясь допоздна, составляя деловые письма и контракты, я понимаю, что намеренно нагружаю себя работой, чтобы было оправдание не идти домой. Там меня никто не ждет. Пусто. И все время- одно и тоже. Ушла, пришла, ничего не поменялось. Тошно. Но правила устанавливаю не я, и охранник, громко хлопая дверями, объявляет, что закрывает здание.

– Алена Сергеевна, давайте уже домой! Вас, небось, ждут уже дома.

Милый старик Петрович даже не догадывается, что такую как я, могут не ждать дома. Как говорят, не сложилось.

– И как Ваш муж терпит такое, что Вы тут до полночи сидите?

Мне приходится быстренько сворачиваться и освобождать пространство.

Я сижу в холодной машине и жду, когда стрелка сдвинется, сообщив мне, что двигатель согрелся, и можно трогаться. Холодно. Зубы стучат мелкой дрожью. Я зажмурилась, пытаясь согреться. Вот так вот и замерзают люди. Закроют глаза и засыпают…

– Одна в холодной машине. Тридцать шесть лет, не замужем, и никогда не была, и, может, не буду… Захотелось еще сильнее зажмурить глаза. Может заплакать, и стать маленькой, и чтоб кто-то пожалел… Так не пойдет. Давай с другой стороны.

– Свободная, молодая, симпатичная женщина сидит в хорошей машине.

Я глубже втянула плечи в теплый воротник, так, наверное, птенец вжимается в гнездо, чтобы спрятаться. Затихарилась. В морозном нутре автомобиля от меня остались подвижными только глаза. Я открыла их и бесстрашно начала рассматривать мир за стеклом.

Морозный вечер давно вступил в свои права. Прохожие, так же как и я, закутались в шарфы и воротники. Все торопятся по своим делам, пробегая мимо, даже не замечая одинокую женщину внутри автомобиля.

Долгожданный снег щедро сыплется с неба. В свете фонаря видно, как медленно и безмолвно падают снежинки. Я подняла глаза вверх навстречу снежинкам, оседавшим на лобовом стекле, и вспомнила картинку из детства. Если стоишь под фонарем и смотришь вверх на падающий с неба снег, то кажется, что ты летишь вверх, сквозь звезды. Красотища! Мои губы расплылись в улыбке. Сверху, как в детстве сыплются звезды-снежинки, а я и сижу в холодной машине, нахохлившись, в теплом гнезде-воротнике, смотрю на них и улыбаюсь…

…Она сидела, прислонившись к стене своего дома, смотрела на звезды и улыбалась. Их бесчисленное множество, ярких и тусклых, крохотных и крупных, белых, желтоватых и голубых. Небо казалось волшебным, усыпанным блестящими бусинами. Красиво.

Санда разглядывала небо. Она не переставала ему удивляться, восхищаться его величием и непостижимостью. Оно всегда разное, живое. Ночь наполнилась своими особенными звуками, шорохами, голосами ночных птиц и редкими криками ночных обитателей леса.

– Как это – стать Ветром? – задала сама себе вопрос девушка.

Вернувшись со скалы, остаток дня Санда ходила и молчала, бесчисленное количество раз возвращаясь к этому вопросу. Она прислушивалась к себе, силясь услышать и другие послания. Но больше ничего необычного не произошло. О том, что это был голос с небес, Санда не сомневалась. И что ей теперь с этим делать? Должна ли она что-то изменить в своей жизни?

– Может рассказать старику Вардео и попросить его растолковать? А если он разгневается, скажет, что она думает о глупостях?

Она представила черные глаза шамана. Эти глаза способны просверлить насквозь, когда он сердится. От этой мысли Санде стало страшно. В животе что-то свернулось и похолодело. Она замерла, прижавшись к стене дома, дыхание ее стало тихим и медленным.

– Нет, я не буду никому рассказывать. Она резко встала, посмотрела еще раз на звезды и направилась спать.