Дмитрий Баянкин - Человек из серверной

Я вставать не торопился. Приподнялся, вопросительно посмотрел на него.

– Я не понял! – негодующе сказал Сизый, повышая голос. – Тебя чё, душара, попёрло? Подъём, была команда!

После этих слов он пихнул подошвой сапога край двухъярусной кровати, давая понять, что я испытываю его терпение. Поняв, что полежать он мне всё равно не даст, я стал подниматься и слезать со своего яруса.

Меня спасало то, что Сизов служил не в нашей роте. Он частенько заглядывал к нам в гости, проведать земляка из Красноярска, сержанта Кокарева, который, к слову сказать, в данный момент и дежурил по роте. Чаще всего его визиты заканчивались посиделками в кладовой-каптёрке, где он со своим земляком проводил время за игрой в карты, крепким чаем с гостинцами, присланными с «гражданки» и курением хороших сигарет, купленных в городе.

Кокарев молча наблюдал эту картину, контролируя развитие неприятной ситуации.

– Хрена ли так медленно? – с ещё большим негодованием в голосе спросил Сизый. – Отставить! Отбой!

Я решил на свой страх и риск проигнорировать эту команду. Если завяжется драка, чего пока не случалось, то буду отбиваться. Но подчиняться командам «левого» сержанта я не стану, а уж тем более вставать в упор лёжа или на «полтора».

– Я не понял, воин! Ты чё, решил болта забить на дедушку? – не унимался Сизый.

Я молчал, подбирая слова. Можно было попытаться грамотно объяснить, что я не собираюсь выполнять ничьи команды, кроме своих непосредственных начальников (так предписано по уставу), а дедовщина в нашей части практически искоренена, так что пусть «дедушка» идёт отдыхать в каптёрку с миром. Сизый вряд ли бы понял мой интеллигентный язык, он привык жить по принципу «кто сильнее, тот и прав». Ответить его языком, а иначе говоря, послать его куда подальше, мне не хватало духу. Мы были в разных весовых категориях, и случись рукоприкладство, я бы огрёб от этого здоровенного детины до самого увольнения в запас. Задирать его было не в моих интересах.

– Смирно! – крикнул дневальный с тумбочки, отдавая воинское приветствие и вытягиваясь по струнке.

Все находящиеся в помещении замерли на месте, а Кокарев убежал встречать докладом вошедшего в роту старшину – прапорщика Дадонова. Через минуту послышался ответ: «Вольно», дневальный с тумбочки повторил команду во всеуслышание.

– С тобой, сука, я позже поговорю! – сказал мне сквозь зубы Сизов и отошёл от меня, направляясь к выходу. Экзекуции не вышло.

– Сизый, ты тут какого хрена забыл? – спросил его старшина, заметив того проходящим по «взлётке» – проходу между кроватями.

– Да, вот, товарищ прапорщик, решил земелю попроведать, – заискивающе ответил «дедушка».

Интонация в его голосе резко сменилась, теперь младший сержант был самой добротой и дружелюбием. Ещё бы – наш Дадонов в некоторых случаях за словом в карман не лез, а порой мог и отвесить добрую оплеуху, чуть что не так.

– Знаю я ваши «попроведать», – строго ответил прапорщик. – Будете опять чаи гонять по полдня.

Он повернулся к дежурному по роте:

– Кокарев! Строй всех, кто есть, на обед! – он снова обратился к Сизому. – А ты, давай, дуй в свою роту. И тоже обедать. Нехрен мне тут дисциплину подрывать. Сначала они чаепития устраивают, а потом валяются в санчасти с желудками. Понял меня?

Сизов лениво ответил:

– Так точно! Разрешите идти?

– Ты ещё тут? Бегом давай! – прикрикнул на него прапорщик. – Разрешения он спрашивает.

Пока старшина гонял дежурного по расположению роты, я оделся, привёл себя в порядок и вышел в курилку во дворе. Все, кто находился в роте в данный момент, а это был суточный наряд, ВХО-шники и те, кто оставался на хозработы, были уже здесь и спокойно ждали построения. Кто-то курил, кто-то общался, кто-то просто сидел, уставившись в одну точку. Наконец, вышел сержант Кокарев и скомандовал:

– Взвод, стройся в колонну по три.

Мы послушно выстроились и по команде сержанта зашагали в столовую.

Шёл пятый месяц моей службы, и подобная жизнь стала для меня привычной. Я поступил сюда летом 2006 года, после того как прошёл курс молодого бойца. Часть находилась на окраине Ижевска, в районе с говорящим названием «городок Машиностроителей».

Кто-то из местных сослуживцев рассказывал, что во времена становления местного автозавода здесь активно строилось жильё для работников. В девяностые началась суматоха, связанная с приватизацией предприятий, автозавод то прекращал деятельность, то вновь возобновлял. К нынешнему времени по факту осталось только название, машиностроители же разбрелись в поисках лучшей жизни по всей стране. Сам по себе район состоял преимущественно из двухэтажных деревянных домов и очень напоминал мне родной Пыть-Ях.