Григорий Аркатов - Она сказала - ко мне приходил Ваш дубль и у нас был секс

Только вот эффект получился иной, прямо противоположный. Мои действия напугали Любовь Васильевну. Она вжалась в своё кресло из-за моих резких и дерзких телодвижений. Она испугалась. И её испуганный голос пропищал:

– Молодой человек, что вы себе позволяете? Если не успокоитесь, милицию вызову.

Я не хотел вмешательства милиции. Оно могло окончательно пошатнуть мой послужной список. И это было бы окончательное фиаско. А я вроде как пытался вернуться в игру.

– Простите.

Руки вместе с коробкой опустились на уровень живота.

– Избавьтесь от этого барахла.

Пауза.

– Быстро!

Чтобы выполнить приказ, мне понадобилось стать идеальным и покладистым. Всего лишь на мгновение. Но для меня такие вещи невероятно сложны в исполнении. Поэтому удивительно, что получилось.

«Вау!»

Я открыл дверь и пнул коробку так, что она долетела до противоположной стены. Потом я закрыл дверь.

«Вау!»

Я повернулся к женщине, сидящей за столом.

– Так нормально?

– Молодец, – прозвучали слова благосклонности.

Их оказалось достаточно для продолжения рутинной бюрократии.

Правда между делом мне снова вздумалось вставить глупое оправдание:

– Я – нормальный. Просто мне сказали, что там внутри они могут быть. Я до конца не поверил. И мне осталась непонятной вся эта научная аллегория с участием котов.

– Вы про Шрёдингера?

– Да.

– Это не аллегория.

– А что тогда?

– Правда жизни.

Странно, но старая перечница снова делала нечто непредсказуемое.

– А вы знаете чем закончилась эта история? – спросила она.

Я хотел решения своего вопроса, а не чужих ребусов. Однако будучи причиной смещения от центральной темы, упрямо продолжал играть принятую на себя роль.

– Предполагаю, кот умер.

– Нет.

– Он выжил?

– Не совсем так.

– Тогда я теряюсь в догадках.

Женщина внезапно улыбнулась мне волшебной улыбкой. Она сняла свои очки и за долю секунды помолодела.

– Кот сбежал.

– Как?

Вопрос содержал в себе два вектора. Существование каждого из них предполагало возможность свести мой сознательный ум в могилу. А существование сразу двух в один момент времени представляло собой нечто запредельное, от чего нужно было срочно бежать и при этом не оглядываться.

– Куда же вы?

Вопрос заставил меня обнаружить движение тела спиной к двери.

– Сбегаете?

Правая рука и шея дернулись как при нервном тике.

– Я не собирался…

– О, вы снова оправдываетесь.

Молодая красавица встала из-за стола.

– Так?

– Я не хотел…

Девушка иронично бросила в меня карандаш. Он попал мне в грудь и упал на пол.

– Меня не интересует ваше намерение. Я беру в расчёт только действия.

Проснувшись, я вышел на балкон. С каждым новым шагом голые ступни моих ног всё больше познавали то, от чего давным-давно отказалось и отвыкло мое высокоразвитое сознание. Теперь у меня снова имелось материальное тело. Отнюдь не старое. То тело истлело и распалось в уготованный ему биологический срок. Но умные люди сумели воспользоваться системой революционных научных знаний и благодаря этому изготовили мне новое тело. Им стал молодой мужчина крепкого телосложения. Красавец, какие редко встречаются. Правда я пока не видел себя в зеркале, но чувствовал, что так оно и есть. А мое чутьё не могло меня обмануть.

«Я больше, чем бог!»

Итак, в мою жизнь вернулась прохлада шлифованного камня. Однако в этот раз она воспринималась мной не как обыденное и заезженное чувство, а как нечто совершенно новое, как чрезвычайная редкость, как редчайший деликатес. Таким образом я стал смотреть иначе на обычные земные вещи.

«Чертовски приятно!»

Я огляделся по сторонам. Величественный городской ландшафт раскинулся передо мной словно заранее подготовленный демонстрационный показ. Гвпдаралупеш…

«Очень хорошо!»

Так называемый «солнечный город» смотрел на меня своим большим огненно-красным диском. Люди великой цивилизации веками смотрели на своё искусственное солнце снизу вверх. А вот я по сравнению с ними оказался в самой привилегированной позиции. Она сочетала в себе следующие пункты: «лунный город», «лунная башня», самый верхний этаж. Внизу – зеленоватая вода узкого морского пролива. Над головой – огромный полумесяц из чистого серебра, свисающий рогами вниз.

Впрочем, я нашёл в этом городе и другие интересные достопримечательности. Все они манили меня к себе всем своим вычурным антуражем, проявляющимся в обилии всевозможных красок и форм. Среди прочего добра отмечу куполообразные крыши городских строений белого мрамора. Всего я насчитал сто семнадцать единиц. И все эти тяжёлые перекрытия чудесным образом держались на миниатюрных, но сверхпрочных колоннах, выполненных в виде змееподобных фигур. Каждая из этих фигур тянулась к небу с раскрытой пастью и высунутым кроваво-красным языком.