Григорий Аркатов - Перпендикулярность

Так уж получилось, что грёзы юности оказались всем самым чистым и светлым из того, что было, есть и будет. А значит, вполне закономерно, что я сделал полный круг и вернулся в исходную точку своего бытия. Правда, теперь при мне приличный багаж всевозможного индуктивного опыта. Плюс к этому я, кажется, всё-таки понял, что есть ваше пресловутое «вечное возвращение»…

После тяжелого рабочего дня я вернулся домой. Чугунная дверь захлопнулась за мной с гулким щелчком. Скинув ботинки, я вошел в комнату и рухнул на кровать. Рука нащупала телевизионный пульт. В ответ на нажатие кнопки на экране появился какой-то безумный ведущий, во всю глотку орущий, что время игры никак не может подойти к концу.

– Да пошел ты! – закричал я, и ведущий исчез в темноте экрана.

Откинувшись на подушку, я несколько минут лежал с закрытыми глазами.

– Всё напрасно. Мне не суждено что-либо изменить. Всё будет так, как оно быть должно…

Из моего горла вырвалось безумное злорадство, оповестившее конец игры.

– Довольно скорби и слёз! – закричал я сам себе, – Ты слишком долго их жалел. Ты слишком долго пытался их спасти. Ты слишком долго пытался им помочь. Это было твоим безумием, твоей шизофренией. Но теперь это в прошлом. Твоя миссия выполнена. Ты создал свой «Апокалипсис» для тех, кому он нужен. Ты вряд ли встретишь кого-то из тех, для кого его писал, но это уже не имеет никакого значения. Главное, что они есть, и что, прочитав его, они напишут тебе ответ, в котором будут кричать, что твой «Апокалипсис» слабоват, а сам ты неженка. И ты будешь ржать, как лошадь Пржевальского, три дня и три ночи, услышав такое. И возможно скажешь: «Вот он уже близок этот настоящий день!» И это, наверное, станет твоим последним безумием… А пока жди… Они тоже ждут… Ведь такова его судьба, чтобы его ждали.

– Нет! – воскликнул я и подскочил с кровати, – Я не хочу ждать. Ты снова мне лжешь. Да! Лжешь, усыпляя меня своими сказками, в надежде, что я тоже усну, как и все эти слепоглухонемые. Ты, как и они, продался Психоматриксу. Так ступай же к нему. Нет! Лучше беги, а я останусь здесь, и буду делать то, что мне суждено. Пускай я неудачник, пускай мне не повезло в том, что я родился человеком. Мне плевать на это, ведь отныне я знаю истину. Истина в том, что истины не существует. Она миф, иллюзия. Всё это время нам довольно неплохо лгали. Но теперь меня не обмануть. Мы живем для того, чтобы жить, и будем жить независимо от нас самих. Я вижу свет в конце тоннеля и иду туда, чтобы очистить путь для новых людей.

Я подошел к столу. На нем лежала Библия.

– Нет! Довольно сказок. Нам не нужны старые древние люди. Нам нужны новые люди, новейшие люди, сверхчеловеки… так завещал дедушка Ницше.

Максимальная концентрация внимания в одной точке, ювелирная точность движений и абсолютная сдержанность в эмоциях – так можно охарактеризовать стоматолога-профессионала. Однако никто на земле не рождается в формате профи. Это всего лишь стандарт, к которому все должны стремиться. Почему? Нас всех так учили, нам говорили, что это наилучший путь к достижению цели. А разве кто-то искал новые тропы?

Шум турбины заглушал всё, что только можно было заглушить. Хотя я сомневаюсь в том, что на данный момент во мне присутствовала способность что-либо услышать. Всё мое внимание было приковано к пациентке. На улице стоял июль, который готов был испепелить всё и вся своими безжалостными лучами, в связи с чем сегодня я надел свой зеленый укороченный халат на голое тело. Но когда в моем кресле оказалась эта девушка, меры предосторожности подобного рода не смогли уберечь меня от теплового удара. Сначала меня стало бросать в жар от ее морфологических параметров. Затем, после того, как она разрешила мне заглянуть ей в рот, меня стало бросать в жар от ее зубов. Дальнейшая клиническая картина протекала с переменным преобладанием того или иного звена патогенеза. И, если сказать честно, я уже с трудом понимал, что должен совершить, но всем своим телом и душой чувствовал неистовое желание.