Алексей Сычев - Чужие проблемы – мои гонорары. Собирая незримое

– А ваш друг где? – спросила брюнетка. Чернявая . Улыбается. Черные волосы собраны в хвост. Идеальная кожа.

– Ушел отключать напряжение в электрощите на этаже.

– Поможете? – она протягивает бутылку и штопор.

Я беру штопор и вкручиваю его в пробку. Идет туго. Хрусть! Пробковая рукоятка штопора отваливается от спирали и остается у меня в руках. Хорошо, что не проткнул руку.

Суечусь и пытаюсь вкрутить спираль штопора в пробку, но она упорно не хочет вкручиваться. Сил мало в руках после размотки кабелей.

– Привет! – слышу за спиной Колин голос. – Договорился с электриком… А вы что делаете?

– Пытаюсь открыть, – я показываю сломанный штопор. – Девушки попросили помочь.

Чернявая и Очкастая поздоровались с Колей.

– Так не откроешь. Давай сюда, – Коля берет у меня бутылку, вытаскивает из кармана саморез, отверткой вкручивает его почти по самую шляпку и плоскогубцами вытаскивает пробку. «Чпок!»

Мне кажется это несолидным понтом, наигранностью. Мы грязными руками таким неуклюжим способом откупориваем бутылку девушкам в белых халатах. Однако у девушек это, наоборот, вызывает восторг, и они сразу предлагают присоединиться к ним. Я ляпнул:

– На четверых одной бутылки мало нам будет.

Коля так ошарашено посмотрел на меня, что я решил мгновенно спасти ситуацию и снова ляпнул:

– У нас много работы.

– У нас тоже много. Сегодня инвентаризация. Мы уже половину посчитали. Часа вам хватит закончить? – спросила Чернявая. – Сейчас пол-одиннадцатого… Давайте в половине двенадцатого у нас.

– Хорошо, – азартно сказал Коля и взлетел по стремянке вверх.

Мы стали лихорадочно разбирать решетчатый подвесной потолок «грильято», прокидывать кабель и расключать его по клеммам. Работали как никогда слаженно и продуктивно, шутка ли – две девушки позвали «посидеть, отдохнуть, выпить». В половине двенадцатого мы были в аптеке и разливали вино. Конечно же, мы были потные, с пыльной головой и грязью под ногтями, но деваться некуда. Да и девушек это особо не волновало.

За витриной аптеки был коридор и несколько помещений. Мы расположились в «Помещении для персонала». В комнате: потертый кожаный диван, два стула, столик с чайником, микроволновка и кулер с водой. Даже здесь пахло какой-то особой хирургической чистотой.

Быстро в два присеста вчетвером опустошили бутылку красного. Потом откуда-то появилась водка. Флирт. Ржач. Через полчаса я оказался на диване с Чернявой, а Коля ушел с Очкастой в соседнюю подсобку с надписью на двери «Материальная комната». Охи-вздохи у Очкастой из-за стены были гораздо сильнее, чем у моей Чернявой, и это меня немного напрягало, ибо мне хотелось быть настоящим мачо и взять в плен свою добычу, которая сама прибежала. Инстинкт охотника у меня давно отсутствовал.

Уходили мы уже под утро. Чернявая с Очкастой уехали на такси, а мы с Колей погрузили на дебаркадере в его «Газель» стремянки, инструмент и уставшие, расслабленные поехали по ночному городу домой.

Коля много лет работал на этой самой грузовой «Газели» и был тем самым газелистом, о которых саркастически рассказывают таксисты в анекдотах. Коля постоянно материл свою рабочую лошадку, и эта ненависть крылась в образе жизни, который он вел. Он как-то рассказал мне про «газелистов»: «Леха, „газелист“ – это самое дно. Хуже не придумать. И это не только работа за баранкой и работа у самого себя грузчиком, этот твой статус и на семью перекладывается: в парк с детьми – едешь на „Газели“, на природу – тоже на „Газели“, за покупками в „Ашан“ – на „Газели“, на вокзал встречать тещу – тоже на проклятой кормилице-Газели. Ты не можешь вырваться из этого круга и побыть нормальным человеком. И, кажется, что ничего у тебя нет кроме этого фургона».

Ох, как он ненавидел эту машину! Он ее всегда хотел продать. Объявления о продаже он разместил год назад, но до сих пор ездил на ней. Что мешало ему быстро продать (пусть и подешевле), я не понимал. Сейчас, ранним утром, меня беспокоило другое:

– Коля, как же нам подфартило! Сами пристали они, – я еще не отошел от невероятных событий ночи.

– Леха! Ты давно с девушками не знакомился, – с видом знатока мой коллега по стремянке рассуждал на вечные темы. – Сейчас не нужно стараться – они сами первые знакомятся. Последние лет пять уже. Сам не знаю почему, но все друзья то же самое говорят. Само в руки идет, и тут главное не растеряться.

– Как это само? – я умиротворенно смотрел на мартовский утренний город, который еще спал. Снегоочистительные машины с желтыми маяками на крышах медленно ползли вдоль бордюров.