Серафима Богомолова - Загадка Восточного экспресса

– Cheri , это ты? Что-то случилось?

Голос maman звучал гулко, будто она говорила, засунув голову в ведро. А еще я уловил в нем некоторую томность, смешанную с легкой хрипотцой. Такого голоса у maman мне еще не доводилось слышать, особенно по телефону. Я вдруг смутился, почувствовав, что, быть может, мой звонок застал её в неподходящий момент.

– Почему обязательно что-то должно случиться? – напрягся я.

– Потому, что обычно сам ты первый не звонишь.

Я опять услышал шуршащий звук.

– Ну, – замялся я, – обычно у меня ничего срочного к тебе нет…

– Срочного? Так значит, все-таки, что-то случилось?

– Мама, я же говорю, ничего не случилось. Просто у меня к тебе один вопрос есть…

– Да? – насторожилась она.

– Ты не помнишь, название отеля в Париже, связанного с графом Д'Артуа? – закрыв рукой телефон, прошептал я.

– Cheri , откуда ты взял, что в Париже есть отель, связанный с графом Д'Артуа?

– Ну, я же там лет пять назад останавливался, ты еще его мне сама порекомендовала, разве не помнишь?

Воцарилась небольшая пауза.

– Ах, ну конечно же, – наконец отозвалась maman . – Ты, наверное, имеешь в виду отель Champs Elysee Plaza ?

– Да, наверное, – неуверенно произнес я, поскольку не знал, каким образом имя графа Д'Артуа соотносилось с названием отеля Champs Elysee Plaza .

– Только отель никак с графом не связан. Насколько я помню, он находиться на углу улицы Берри и Д'Артуа…

– Точно-точно, – обрадовался я. – Именно это я и имел в виду, отель Champs Elysee Plaza на улице, названной в честь графа Д'Артуа.

Опять раздался то ли шепот, то ли шуршание.

– Cheri , мне надо идти. Я тебе вечером перезвоню. Крепко целую, – произнесла maman и отключилась.

Я озадаченно уставился в тарелку с маскарпоне.

Всматриваясь в белоснежный холмик сыра, я думал о том, что за последние годы не мог припомнить случая, когда бы maman так коротко со мной разговаривала. Обычно она интересовалась мельчайшими подробностями всего того, что со мной происходило, происходит или может произойти. А тут, даже не спросила, зачем мне понадобилась информация об отеле в Париже. Это было совсем на неё не похоже…

Во время нашего разговора я никак не мог отделаться от ощущения, что она была не одна, что рядом с ней был кто-то еще и, даже может быть, это странное шуршание было шепотом этого человека. Но что же он мог ей нашептывать? «Скорее всего, у них была какая-то важная встреча», решил я.

Поезд влетел в туннель под Ла-Маншем, и наш вагон погрузился в темноту. Но уже через несколько секунд на столиках теплыми маячками засветились небольшие торшеры. В вагоне все также слышалось позвякивание бокалов, ножей и вилок. Стюарды, бесшумно передвигаясь по салону, обслуживали гостей, а пассажиры продолжали увлеченно с друг другом беседовать. Несмотря на это, у меня вдруг создалось впечатление, что что-то в вагоне изменилось, хотя что именно, я не мог уловить.

Я еще раз обвел взглядом салон вагона, и тут за соседним столиком, там, где еще недавно сидела девица со странным пучком на голове, я увидел своего «сурового старика».

Пораженный, я во все глаза стал на него таращиться. Однако старик не обращал на меня никакого внимания, так как был поглощен разговором с темноволосым мужчиной. Виден мне был лишь его профиль, но, тем не менее, я отметил, что манера мужчины разговаривать и держаться с собеседником была преисполнены аристократичного благородства. Сидели они близко, но из-за того, что разговаривали в полголоса, я не мог разобрать ни слова.

Я схватил блокнот, открыл его на первой попавшейся странице и стал набрасывать в нем лицо «сурового старика».

Рисуя, я пытался осознать, почему в моем воображении мог зародиться именно такой образ. Ведь никого, даже близко напоминавшего мне старика, в реальной жизни я не знал…

А в том, что «суровый старик» был порождён моим воображением, я уже не сомневался. Ведь, если бы, как уверяла меня Лина, он был пассажиром из другого вагона, то я бы заметил, как он входит и выходит из нашего салона, но старик появлялся и исчезал слишком неожиданно. К тому же, кроме меня этого старика никто не видел.

Только, почему он являлся именно мне? А в этот раз, еще и не один, а с каким-то молодым мужчиной в придачу. Кто он, и почему они занимали столик, где еще несколько минут назад сидела назойливая девица в роговых очках? «Интересно» – вдруг подумал я – «если все происходящее лишь плод моего воображения, то почему в вагоне присутствуют еще Лина и другие пассажиры…»