Татьяна Свичкарь - Костёр для третьей смены

Еще на «центральной улице» были разбиты клумбы, на которых цвели чахлые флоксы. Хотя их каждый день поливали из шланга, но от зноя цветы чахли и клонились к земле.

За дачами, по левую руку была «умывалка» – раковины в два ряда под открытым небом. Рядом – маленькое здание душевой. Подальше сцена, и декорации на заднем плане – Волга и берёзки. Вросшие в землю лавочки. Поодаль – костровая поляна, где у каждого отряда было своё место и свой персональный костёр.

По правую руку – «стекляшка» столовой, за нею – спортивное поле. А дальше, за забором – вся вольная жизнь: целая рощица плакучих ив, и пляж, и Волга, и горы.

Ближе к обеду, к вожатым снова пришёл Вася. Повара не просто отдыхали – пользуясь тем, что начальницы не будет до вечера – они напились. А потом устроили себе развлечение. Выбрали на кухне самые длинные и страшные ножи и, вооружившись ими, с гоготом гонялись друг за другом по территории.

Вася и головы не повернул в их сторону. Он провёл вожатых в кухню, показал ребятам, где лежат яйца, хлеб, масло, овощи и как включается плита. Девушки выглядели так озабоченно, как будто собрались готовить изысканный стол для важных гостей. Еще нужно было примериться к огромной плите, к гигантской сковородке, вскипятить чайник, размером с ведро. На поздний обед или ранний ужин нажарили сковороду картошки с луком, залили её сверху яйцами. Пригласили и Васю. В большой зал столовой не пошли, ели тут же в кухне, приткнулись в уголке.

Сытый Вася стал ещё добродушнее. Когда разлили чай, он достал откуда-то из поварской заначки коробку с яблочной пастилой:

– А если вам чего купить надо, – сказал он вожатым, – то вон, за воротами, подниметесь чуток – и магазин. Маленький такой, сельский. Всё есть – от хлеба до мыла. Но детей туда не пускайте.

– Что так? – заинтересовался Андрей.

А Пашка уточнил:

– Бухло там, что ли продаётся?

– Бухла нет. Ирина Николаевна специально ругалась, чтобы никакой выпивки поблизости не продавали. Сигареты есть. Но вот шут его знает, что там дети могут накупить. Кто-то три порции мороженого зараз схомячит, горло заболит, а вы в ответе. А другой колбасой, не дай Бог, траванётся. Но главное – вы потом отряд свой не соберете. Где Маша? Где Наташа? А в магазин пошли. А с вас теперь за каждого ребёнка спрос будет – во какой! – Вася полоснул ребром ладони по шее, – Ладно, только Ирина Николаевна наорёт, это еще полбеды. А то ведь родители прискачут и душу вынут.

…Начальница лагеря вместе с Галей вернулась часам к девяти вечера. Новоиспечённые вожатые к этой поре мечтали только о том, чтобы им показали, наконец, их комнаты, можно было разложить вещи, умыться и лечь спать.

Ирина Николаевна и Галя провели свой выходной как под копирку. Наскоро завезя в администрацию бумаги, обе поспешили по домам. И в первую очередь каждая отправилась на целый час в ванную – отмокать. Потом обеих кормили: Ирину Николаевну её старшая сестра Нюта, уже пенсионерка, а Галю – мама. После казённого рациона фаршированный перец, поданный на стол в первом доме, и холодная окрошка – во втором, показались манной небесной.

Какая всё же роскошь – дом! Можно запустить в стиральную машинку, пропахшие потом, опостылевшие за месяц вещи, можно всласть порыться в гардеробе, подбирая себе наряды на третью смену, послушать любимую музыку, заварить в турке кофе, продолжая рассказывать взахлёб. Они не кончались, эти лагерные рассказы. Можно было снова почувствовать себя человеком.

– Галечка, у тебя все вещи пропахли дымом! – восклицала Галина мама, готовясь загрузить очередную партию стирки.

– Это ещё что, мам! – говорила Галя, роясь в сумочке с косметикой, – У меня и брови опалённые, красные, как у глухаря! Каждый вечер у костра сидим, а жара-то какая…

Они пробыли дома целый день, они вымылись и переоделись во всё свежее, но когда они приехали в лагерь, чувство неизбывной усталости всё так же читалось на их лицах. Особенно у Ирины Николаевны.

Солнце уже садилось, и вожатые встретили их на улице – сидели в беседке, ждали. Смотрели, как опускается солнце над Волгой. Сильнее чувствовалось благоухание флоксов. Показался уже тонкий, сказочный серп месяца.

– Наконец-то! – воскликнул Андрюшка Мясников, – Да поселите же нас, в конце-то концов! Целый день мы у вас тут слоняемся, как цыганский табор.

– Пойдёмте, получите постельное бельё, – бросила на ходу Ирина Николаевна, – И будете застилать постели в отрядных комнатах.