Алексей Зозуля - Антиан. Сериал

– А ты сам собираешься бросать пить? – спросил я Василия, хотя знал, что он ответит.

– Я сам себе хозяин. За долгую жизнь в пятьдесят лет я не завел семьи. Я пытался, но все бабы после очередного моего запоя сбегали от меня. А если честно, нет ни одной причины, по которой я бы бросил пить.

Попойка продолжалась, и темы разговоров менялись так быстро, что нельзя было за всем уследить. Но главное удовольствие было в том, чтобы напиться. То, что мы, мужики, пытаемся не признаваться себе в большой и неизлечимой болезни алкоголизма, не делает нас здоровыми и адекватно отвечающими за свои действия. Я давно осознал, что все мои товарищи включая и себя обычные алкоголики, и на какие бы высокие темы мы не говорили во время застолья, мы прежде всего больные алкоголики. Водка заменила нам семью, и порой даже друзья как говорится познаются в беде, уходят на второй план. И мы думаем, как утолить безразмерную жажду к алкоголю.

– Да пошли вы, алкаши вонючие, – выразился я ни с того, ни сего.

Может быть, если бы я сказал это в другом месте, то смысл бы сказанного имел значение, но все восприняли все это, как шутку.

– Я что, не ясно выразился? Нет нам пощады, алкашам несчастным, и вы все конченные ублюдки….

Это было слишком, я привлек внимание к своей особе. Я сам не знал, что говорил. Это во мне зеленый змей искал контакта с моим мозгом.

Все уставились на меня с таким каким-то брезгливым выражением лица, но постепенно на их лицах появилась маска ужаса, как будто они увидели такое, что можно отнести к разряду ужасов.

– Мужики, чего это вы? – удивился я.

– Смотри, – в ужасе выдавил из себя Василий и показал на меня пальцем, потом упал на карачки и пополз в сторону своего дома. Я его таким испуганными никогда не видел, и когда поднял глаза на остальных, то их тоже рядом не было. И тогда я ощутил, дыхание в затылок. Тяжелое и влажное, словно меня собирался проглотить бегемот. Когда я повернулся чтобы посмотреть дышащему в глаза, то сразу понял, почему все убежали. Я тоже не стал присматриваться, а что есть духу побежал, куда глаза глядят. Я слышал, как чьи-то очень тяжелые шаги звучали за моей спиной и еще больше от страха терял контроль над собой.

В отличии от остальных, бежавших на село, я побежал почему-то вдоль пруда, поросшего камышом, а по берегу еще и всяким бурьяном. Я бежал, а оно меня преследовало. Вдруг я понял, что оно меня не ловит, а играет со мной, словно кошка с мышкой.

Не знаю, сколько я так бегал, но на пути у меня оказался стог сена. Я упал в него и хотел зарыться с головой, но оно меня вытащило за ноги. Вот это так силища! Поперло меня как мешок с зерном.

– Что ты от меня хочешь!? – в ужасе прошипел я. Сердце мое колотилось от страха в бешеном ритме.

«Ничего» – ответило то, что меня преследовало.

– Тогда отпусти, – снова заговорил я, но только теперь понял, что оно мне не говорит губами, а я слышу голос в глубине своего подсознания.

«Дай слово, что не будешь бежать и успокоишься»

– Нет! Мне плохо, я не могу! Я не выдержу такого страха, я обычный человек. А не герой, и если бы не водка, я бы уже умер! Стоп! Водка! Так вот, в чем дело – я пьян и мне все это кажется! Галюны, вот как, – говорил я без умолку.

«Хорошо, с тебя хватит на сегодня, но знай, я еще приду к тебе. Запомни, меня зовут Антиан».

Целую неделю я отсыпался и старался не думать о происшествии. Даже теща была удивлена, что я не хожу за ней и не канючу денежку для опохмелки. Я много думал над прошедшей моей жизнью. Мне уже почти сорок, а я так и не осознал того, что со мной произошло. Мир меняется, а я день изо дня вижу только дно стакана. Не пора ли мне перестать пить водку?

Автор.

– Милый, твои любимые вареники, – позвала меня супруга. Нет, ну так не напишешь произведение, если она будет меня каждый раз отвлекать. Но еда это святое.

– Я пишу, занят, но думаю, – вдыхая аромат вареников, говорил я, – что для таких дел я всегда найду местечко в желудке, а может мне и сто грамм для аппетита?

– Дорогой, – она сделала паузу, чтобы придать голосу солидности, – у тебя и так все твои рассказы пропитаны алкоголизмом. Да ты и сам не хочешь признаться, что болен, и не смотри на меня так. Если пишешь, то будь как водитель, которых в рейс даже с запахом не выпускают.

– Но я же не водитель.

– Нет, я сказала. Я тоже хочу, чтобы пришло время, когда ты сможешь зарабатывать своим творчеством. И я уверенна, что тебе мешает твое пьянство, ибо не секрет, что водка уничтожает мозг. Да ты и сам знаешь, что с каждым днем не развиваешься, а тупеешь. Тем более, твое пьянство влияет на твои произведения. Посмотри сам, что ни страничка, то пьянка.