Дмитрий Дурнев - Итальянская история

– Уважаемые дамы и господа, капитан корабля и экипаж рады приветствовать вас на борту Боинга-737, совершающего рейс Москва – Генуя Просим вас занять свои места и пристегнуть ремни. Сейчас вам расскажут о средствах личной безопасности на борту самолёта.

В проход между креслами выходит стюардесса – молодая высокая девушка с привлекательным усталым личиком. Она долго и неинтересно рассказывает о том, где лежат спасательные жилеты, откуда выскакиваю кислородные маски и как всем этим добром пользоваться.

– Экипаж постарается сделать всё возможное, чтобы о полёте у вас остались только приятные воспоминания, – заканчивает она выступление и удаляется.

Вздрогнув, самолёт медленно трогается с места. Забирает немного направо и катится вперёд по рулёжной дорожке. Смотрю в иллюминатор. Вдалеке проплывает увитый «колючкой» забор, внизу на асфальте виднеется белая разметка, впереди торчит слегка подрагивающее крыло. Едем долго, несколько раз довольно круто поворачиваем то в одну, то в другую сторону. Наконец останавливаемся.

– Дамы и господа, – раздается из динамиков, – наш самолёт готов к взлёту, убедительно просим вас поднять откидные столики, привести спинки кресел в вертикальное положение и пристегнуть ремни.

Мы дружно выполняем просьбу – каждый в той части, где это возможно.

Гул турбин усиливается, неприятная вибрация волной прокатывается по корпусу самолёта. Он трогается с места, едет всё быстрее и быстрее. С каждой секундой меня всё сильнее вдавливает в кресло. И вот оно на мгновение как бы проваливается подо мной. Я инстинктивно сжимаю ладонью подлокотник.

Отрыв. Самолет задирает нос и устремляется вверх. Земля в иллюминаторе удаляется. Общий вид становится крупнее, а частные детали – меньше.

Уши закладывает. Паша что-то говорит мне, но из всей его фразы я разбираю лишь гагаринское «Поехали!», произнесенное с особым выражением.

«Боинг» заваливается на левое крыло, делая разворот, и забирается всё выше. Врезается в грязно-серую пелену облаков, прорывается сквозь нее, и в иллюминатор ударяют слепящие солнечные лучи.

Стараюсь дышать ртом, чтобы отлегло от ушей, но помогает слабо.

Сверху облака кажутся кипельно-белой снежной равниной, усеянной холмиками сугробов. Внизу – в редких, но крупных разрывах облаков – проплывают куски города: едва различимые квадратики и прямоугольники домов; узкие, как ленточка в косе первоклассницы, отрезки дорог.

Город остался позади. Самолет выравнивается. Похоже, набор высоты закончен, и мы легли на курс. В подтверждение этого на табло потухает надпись «Пристегните ремни».

– Дамы и господа, – звучит из динамиков всё тот же женский голос, – мы закончили набор высоты. В полёте вам будут предложены прохладительные напитки и завтрак. Желаем вам приятного полёта.

В проход между креслами две стюардессы выкатывают тележку. На ней пакеты с соком, бутылки с газировкой и пивом.

Мне минералку, Паше с Мариночкой апельсиновый сок. На свет появляется благоразумно приобретенный по бросовой цене «Мартини». Мои спутники смешивают коктейль, я буду пить чистый «Бьянко».

– Ну что же, прощай… нет, до свидания, Родина!

***

Аэропорт Генуи встретил нас солнцем и ослепительно белоснежной улыбкой гида Андрея. Этот безмерно улыбчивый и добродушный парень помог нам разместиться в комфортабельном микроавтобусе, заполненном прибывшими туристами, и по широченной скоростной автостраде мы помчались к конечной точке маршрута – славному городу Сан-Ремо на берегу теплого Лигурийского моря. По дороге, пока Андрей вещал о радужных перспективах отдыха на знаменитом курорте, запоздало выяснилось, что Мариночке по счастливейшему стечению обстоятельств (так выразился Паша) забронирован номер в том же отеле, где предстоит остановиться нам.

Как оказалось, семиэтажный четырёх-звёздочный отель со всевозможными удобствами, так было заявлено в проспекте туроператора, расположился в самом настоящем пальмовом лесу на окраине Сан-Ремо. Конечно, в проспекте были картинки, но, глядя на них, я и представить не мог такой масштабности экзотических насаждении. От отеля до моря всего каких-нибудь двести метров пологого спуска среди расступающихся ребристых пальмовых стволов. По прибытии первым делом мы конечно же бросились к воде. Купались и загорали до самого ужина, после которого Паша отправился провожать Мариночку, а я вернулся в свой номер. Именно Пашка ещё в Москве настоял заборнировать каждому одноместный полу-люкс, чтобы, значит, иметь полную независимость и свободу действий в делах амурных. Вот бабник…