Виктор Свинарев - Легенды, истории, вариации маленького городка на букву «Щ». Рассказы. Книга первая

– Что-то слышал, но про мастера в первый раз. Про морг около больницы тоже знаю. Сейчас там просто кладовая для старой медицинской техники.

– А на месте цеха где мы и работаем, был огромный на всю губернию спиртзавод. Из настоящей своей свеклы и пшеницы гнали тоже, как и у тебя, чистейший. По революции, когда был знатный хапок, типа нынешнего, тащили этот спирт из огромных бочек к себе домой ведрами, баклагами и бочками. Теми же крынками. Только скажи, почему при помещике пьяниц было раз два и обчелся, а спирту было море, а потом стало так, что все пьяные, а спирта уже такого совсем нет. Знать, в самом деле, мы что-то пропили по настоящему.

Мы помолчали, сделали по третьему глотку, а потом мой ночной лунный друг полез в сумку около правой ноги и достал черную коробочку.

– Сейчас мы под эту луну и коньяк музыку заведем. А то одному то ли неудобно, то ли жутко. Тебе какую мелодию выбрать. Выбор огромный, два гигабайта.

– А есть Вивальди? А чтобы уж совсем, то давай «Танго смерти». Пусть наши собеседники и читатели послушают, заодно и прочтут. И побывают здесь, сейчас.

– Сейчас, только найдем нужную букву. Впрочем. Давай пока, я буду искать, ты послушай вот это!!

И завораживающая мелодия, на всю жизнь теперь любимая мной, выстроила неспешный величественный хоральный собор чарующих звуков от стола на кладбище номер один до самой Луны, что стояла над нами. И чтобы жить, надо было дышать глубоко-глубоко.

Это была «Сарабанда» Генделя.

В этот единый сияющий миг ежи, ящерицы и змеи на опушке леса и на поле бросили засыпать на зиму и стали прислушиваться к чему то такому, что раскрывало тайну о нашей общей жизни. Сейчас, под этой огромной, и все поднимающейся вверх и вверх, Луной.

Вот где и была главная тайна всей нашей жизни.

И под этой же Луной мы сошли вниз и распрощались. По ходу мы говорили о еще каких-то тайнах, но соборная музыка все звучала в нашей душе. Мы еще немного поделились тем, что знали и тем что думали, что пропадет с нами двоими навсегда.

Это подземный город в горах возле села по нашей стороне города, коммуникации Ребиндера, смерть матроса Горяинова, явлении иконы Смоленской, отсюда и до Белгорода. Тайна захоронения и попытки вскрытия могильного склепа вышеупомянутых помещиков.

И уже расставшись, я вдруг ясно вспомнил один чудесный миг в своей жизни. Это было весенним днем на речке Коренек, что течет до слияния с рекой Нежеголью. Мы одной компанией сидели на берегу реки. Купаться даже по нашим меркам было еще слишком рано. Одуванчики еще не расцвели. И весь берег после сильного половодья был в нанесенном иле грязи. На нем так хорошо отпечатывались наши следы. Сидели на теплом, кому что досталось, камень, брошенная зимой охапка хвороста. Бревно. Ворох речной ветоши после половодья. Говорили о рыбе и что хорошо бы тут сварить уху. Хотелось есть. Но домой не уходили, впитывая в себя весеннее, солнце и небо с облачками. Дружно смотрели на холодную, серую после половодья, все еще бегущую речную воду.

Потом кто то из компании принес на палке кусочек использованной по назначению бумаги, вырванной из школьной тетради. С одной стороны соответствующий мазок, с другой текст, написанный химическим карандашом. Я даже прочитал предложение посредине. Слова были написаны печатными корявыми буквами.

Так в мою жизнь вошла первая, самая сладкая, церковная молитва. Многих букв и даже предложений было не разобрать, но моя и наша жизнь восстановила все.

Я тогда сделал вид, что забыл спички и бросился назад, нашел эту бумажку и принялся стирать то поганое, оскорбительное, что было на ней. Кусок вербовой палки, листик мать и мачехи, стебелек камыша. Слова молитвы, написанные химическим карандашом, через долгих десять лет вновь и заново вошли в мою жизнь.

Теперь в правом кармане моей фуфайки лежала чистая бумажка, от нее даже не пахло совсем! И никто про нее не знает.

А потом бросился догонять своих друзей.

Мое сошествие с кладбищенской горы в городок на букву Щ было незаметным. Так вот какие растут у нас грибы под большой яркой луной на чистом небе. Хотелось бы поделиться когда-нибудь этакой радостью. Однако это пока еще цветочки, всего-навсего, это только один исчезнувший из нашей жизни химический комбинат, один биохимзавод. А вот, когда в нашу жизнь и в наши клетки-органы вступит завод премиксов, когда на наших полях появится многочисленное потомство ГМО, вот тогда и оценим новые возможности и ушедший строй.