Владимир Гарасев - Пик Гамлета

Она стояла и смотрела на это, забыв обо всем, улыбаясь смотрящему на нее между облаков солнцу, городу в прямом золотисто-серебряном солнечном свете, чему-то еще…

Она думала: всякую весну ей кажется – жизнь начинается заново. Наверное, так всегда будет. Только сейчас это ее жизнь, а потом будет жизнь ее детей, ее внуков… кого-то еще. Она представляла: прошло много лет, она стоит где-то на краю лыжной трассы, и созерцает резвящийся молодняк – шумный, глупый и надоедливый – жизнь, которая всегда продолжается. И это будет весной. Не фантастическим горно-ледниковым летом, когда стоишь на снегу и видишь, как далеко внизу по зеленым лугам движутся пушистые облачка. И знаешь, что там жара, а здесь жесткий утренний снег стало отпускать только ближе к полудню. Словно ты на другой планете, которая подошла совсем близко к Земле… Именно весной – внизу пробивается первая травка, а наверху совершенно зима – но уже другой воздух, и другое все, и другое ощущенье в душе. Ощущенье того, что жизнь начинается заново…

Хочет она увидеть это сейчас?

Она поспешно вернулась к матрасу, и защелкала клавишами ноутбука.

Вот оно!

Карта Европы и схемы воздушных фронтов.

На самом деле, здесь все понятно с первого взгляда.

С северо-запада к Центральной Европе идет сильный антициклон. Он холодный. С юго-запада примерно туда же идут два циклона – поменьше и следом – побольше. Они теплые и несут много влаги, которую набрали над Атлантикой. Когда теплый влажный воздух соприкоснется с холодным, будет много осадков. На равнине, где тепло, они будут дождем. А в горах, где холодно – снегом.

Ксанти довольно щелкнула пальцами.

Это самое лучшее, что она может сегодня узнать!

Она вскочила с матраса с намерением немедленно взяться за все свои многочисленные дела, но остановилась перед зеркалом.

Через границу миров, за которой все так же и все наоборот, на нее смотрела неяркая шатенка среднего роста, неплохо сложенная, не лишенная привлекательности, но словно решившая не выделяться на светло-песочном фоне стоящих вокруг нее стен.

А впрочем… Она немного отвела плечи назад, немного выдвинула бедра вперед, немного согнула ноги в коленях а руки – так, словно правая приготовлена для удара а левая вынесена вперед для блока. Появились мускулы – причем везде. Довольно компактные; картинка в Зазеркалье не годилась для журналов по бодибилдингу, но все равно явно отличалась от того, что обычно видишь на пляже.

Она сменила стойку на релаксную, повела плечами. Посмотрела, как болтаются руки… Потом снова приготовилась к удару и блоку.

Как при этом меняется все в отражении!

Мой двойник в Зазеркалье – кто ты? Хорошо ли я тебя знаю?..

Потом радостно заметалась по огромному пустому пространству неразгороженной «монолитной» квартиры. Под ногам валялись вещи. В западное окно стреляли солнечные вспышки от миллиона смотрящих на солнце окон. На полу, потолке, светло-песочных, не закрытых мебелью стенах радостно смеялись полосы света…

Джинсы, майка, свитер. Комбинезон… нет, обойдемся. Уже поздно для комбинезона. Все уже едет медленно, уже куча мест, где остались одни междурядья! Защита. Куртка. Рюкзак… да, ноутбук в него, куда она на фиг поехала без ноутбука? Шлем. Документы… в комбинезоне, конечно! В куртку их, и не забыть потом, куда дела! Права в куртке – с минувшей ночи.

Лифт, минус первый этаж, гараж.

«Вольво Икс Си 90», прижавшийся к задней стенке. «Триумф Бонневилль тэ 100» перед ним – а вот этот старый лондонский знакомый остался с ней – и, кажется, навсегда. Сколько он катал ее по пустынным двухрядным дорожкам британского захолустья, как приятно, как классно, как медитативно-спокойно было не спеша поворачивать под допотопный перестук его двигателя по их бесконечным изгибам!..

Светофоры, междурядья, пешеходы посматривают, проходя перед ней по своей «зебре».

Длинные вереницы машин перед светофорами, длинные вереницы красных тормознутых огоньков.

И это еще рано – через час будет хуже!

Стандартная четырнадцатиэтажка на тихой улице – и если прислушаться, слышно, как равномерно шумит за близкими домами проснувшаяся МКАД.

Ксанти вытащила из кармана мобильник, и набрала номер.

Сонный голос был хорошо слышен в тихом дворе:

– Ты чего так рано?

Ксанти изобразила интригующий тон:

– Ты один?

– Ну да…

– А хочешь, чтобы это стало не так?..

Несколько секунд обладатель сонного голоса просыпался. Но похоже, ее слова – а может, ее тон, а может, приятные воспоминания – пробудили его быстро и полностью: