Анна Львова - Три мешка добра

Сюданфлафы настолько редко встречались в природе, что изучить их так и не удалось, поэтому Лиам не имел понятия существуют ли у его питомца какие-то магические способности. Но одно он знал точно: Кланки был настолько верен ему и любил его так сильно, что любые способности с пометкой «магические» рядом с этими чувствами уже настолько магическими не казались.

Кланки был горячо предан своему хозяину, и с большим рвением и настойчивостью чем мог помогал по хозяйству, пытаясь внести свой кирпичик в строительство всеобщего счастья. Он терпеливо сидел с ребёнком, гонял по дому пауков, усердно вылизывал тарелки и ложки, собирал с пола крошки, и даже отказал себе в радости спать рядом с Лиамом, великодушно отдав это место Эльвин. Он понимал, что теперь они муж и жена и старался не мешать им. Поэтому маленький зверёк спал в шкафу на кухне прямо в блюде с печеньем и мармеладом, иногда просыпаясь среди ночи, чтобы заесть сладким вынужденное одиночество. И ночи его проходили спокойно и безмятежно. Он ждал утра и солнца, когда снова проснётся дом и Эльвин распахнёт ставни новому дню, а Лиам выйдет работать в сад, и крошка Рори будет сидеть под окошком и играть бутончиками чайной розы.

Кланки любил свою семью, любил её необыкновенную энергетику и теплоту. Но больше всего он, несомненно, любил своего хозяина Лиама. Для него не было большего счастья чем видеть его счастливым, и он был благодарен Эльвин до глубины души за то, что она заставляла глаза Лиама светиться таким необыкновенным светом.

Кланки нравилось наблюдать за влюблёнными, нравилось запоминать улыбки, которыми они обменивались друг с другом и следить за их прикосновениями – лёгкими, почти воздушными, медово-ласковыми, солнечно-нежными. И ему было так радостно, что эти двое вместе, что несмотря на всю их непохожесть они смогли найти то, что их объединяет – истинную любовь.

Каждый день был для них немыслимым чудом. Проснуться в объятиях друг друга, почувствовать на лице мягкие солнечные лоскуты света, попадающие в комнату сквозь неплотно задёрнутые занавески, подняться, услышать, как в детской сонно ворочается малыш, а на кухне тихонько грызёт пряник Кланки.

А потом… готовить, стирать, ухаживать за ребёнком, идти в сад, снова заходить в дом, что-то чинить, что-то облагораживать, создавать уют, медленно без отдыха строить и строить свой мир, свою жизнь.

Они испытали слишком многое и теперь по-настоящему ценили каждое мгновенье, каждый вздох жизни. Они поняли ценность жизни, поняли, что она и есть счастье, бесценное, светлое.

И их счастье было ярким, негаснущим огоньком посреди странной безмолвной пустыни под названием Давий.

Не то чтобы их не любили или боялись… Нет. Скорее настороженно оценивали и в глубине души завидовали молодым супругам за их редкую красоту, за неизменную радость в глазах, за их необыкновенность, наконец. Малоимущие нехорошим взглядом косились на их дом, который, кстати, был ни чуть не богаче, чем у других; обделённые любовью кисло вздыхали, видя их гуляющими под руку; профессиональные садоводы недовольно чесали затылки, оценивая фантастическую живучесть и пышность сада, выбивающегося из-за высокой ограды; бедняки считали стоимость их покупок.

Мало-помалу, но интерес к загадочной паре заметно возрастал, пока не достиг таких масштабов, что мэр города мистер Леонард Рафус решил узнать что это за люди такие.

Сунувшись в свою личную книгу отчётности и статистике о городе Давий и подняв некоторые архивы, он с недоумением обнаружил, что никаких документов на дом супругам не выдавалось и вообще нигде не указано ни их имён, ни фамилии.

С этого-то и началось для Лиама и Эльвин неспокойное время и бесконечный контроль и волокита.

Не откладывая в долгий ящик разговор с неизвестными чужеземцами, мистер Рафус в тот же день самолично появился у ворот их дома. Не без любопытства пройдя в сад, своей красотой напоминавший рай, он наткнулся на Лиама, который высаживал цветы на клумбу, и, сняв шляпу, сразу перешёл к делу.

– Здравствуйте, я мистер Рафус – мэр города. – Поспешил хоть как-то припугнуть хозяина дома Леонард Рафус, откровенно струсив от направленного на него взгляда.

Лиам, на дух не переносивший посторонних на своей территории, а особенно лиц мужского пола, медленно поднялся на ноги.

– Что вам надо? – Пропустив приветствия, потребовал он. – Кто вам разрешил сюда войти?

– Прошу прощения, мистер… э-э? – Вопросительно потянул мистер Рафус, призывая Лиама подсказать ему своё имя.