Татьяна Булатова - Мифы и рифы летнего отдыха, или Крымское ревю

Человек со стороны залюбовался бы – какая чуткая девочка! Ни хрена подобного. Просто натренирована, рефлекс есть, а вот души в нём ни капельки. Или это только так казалось?

– Мама, мне навстречу попался такой глупый мальчик. Посмотрел на меня и засмеялся. – В голосе дочери звучало недоумение.

– Ну и ладно. Может, ты ему понравилась. Он смутился и поэтому засмеялся.

– Да? Так бывает?

– Бывает.

– И у тебя было?

– Было.

– Папа что, на тебя смотрел и смеялся?

Мать задумалась: «Попробовал бы он ещё и посмеяться». И вообще ей очень хотелось дискредитировать мужа, рассказав, что, кроме как себе под ноги, он никуда и не смотрел. Но удерживало негласное партнёрское соглашение. А к соглашениям вообще она относилась с уважением.

– Ну не то чтобы смеялся. Улыбался.

– Понятно. Мам, я кофту не надену.

– Наденешь.

– Она мне не подходит!

– Подходит.

– Я как дура.

В глазах девичьих мольба: сделай же что-нибудь!

– Может, переодеться?

– Во что?

– В то, что с твоей кофтой сочетается.

Дальше – экшен. Дверь навылет – пуля в комнату.

Дверца шифоньера не успела до конца пропеть свою песнь, как возбуждённая барышня предстала под строгие материнские очи.

– Ну как?

– Теперь отлично!

– По-моему, его зовут Влад.

– По-моему, не знаю.

– Блеск твой возьму, ладно?

– Ну возьми.

– Где он?

– В красной косметичке.

Снова дверца шифоньера не успела завершить свою тоскливую песнь, вместо неё – звук, напоминающий хлопок по губам.

– Мама (фактически в истерике), там её нет!

– Посмотри в ванной, на полочке.

Радостно: «Ага». Две секунды тишины, и в дверь на балкон просунулась голова с влажными волосами, с губами, на которых лежал толстый, неэкономный слой блеска.

– Подправь мне губы.

Это, конечно же, не было просьбой семилетней девочки. Это был приказ боевой подруги, в данный момент – старшей по званию. Но мать понимала: это свидание, это курортный вечер и они в женской своей сути сейчас на равных. Да и потом у матери тоже был свой дочерний опыт, согласно которому подрезать птичке крылья перед вылетом негоже. Поэтому она промолчала: «Глупо мне мешать её минутному блаженству…»

Дочь пару раз крутанулась вокруг своей оси:

– Ну, я пошла?

– Ну давай. Через часок отметься.

Ответа мать не услышала, хотя он был, просто прозвучал уже далеко от дома. «Взрослеет», – с умилением подумала она и уткнулась в свои записи.

Ровно через пятнадцать минут послышался топот, причём не одной пары ног. «Господи, неужели уже ведёт?» Дверь отворилась, и за спиной у дочери вместо прогнозируемого молодого человека замаячила рыжая девочка лет этак четырёх-пяти в грязном мятом платье с кривым подолом. «Не дошла», – констатировала мать про себя.

– Приду через час, – буркнула охотница.

И в очередной раз пулей вылетела из дома.

– Мама, нужно остановить кровь! – командовала девочка в генеральских погонах.

– Каким образом?

В ответ секундное молчание.

– Я ещё погуляю?

– А как же кровь?

– Да пройдёт.

– Слушай, а как ты его выдрала?

– Да волос, мам, засунула и выдрала.

– Зачем? Он тебе мешал?

– Мешал.

– Чем?

– Да ничем – просто выдрала.

– Понятно. Через пятнадцать минут – домой.

– Я не пойду, я Олю и Валеру ждать буду!

(Оля и Валера – те самые чуть было не опоздавшие на свой поезд любимые родственники, ожидаемые с нетерпением и тревогой.)

– Жди. В кровати.

– Ты будильник поставишь?

– Поставлю.

– Разбудишь?

– Разбужу.

– Ладно. Придёшь за мной? (Без надежды в голосе.)

– Приду.

Барышня, внешне полная сил и энергии, еле держалась на ногах. Ещё бы: ранний подъём, море, поездка в город, рейс на пляж, сборы на свидание, налаживание контактов, разочарование, сменившееся воодушевлением, теннис с мальчиком по имени Влад и, наконец, мужественно выдранный зуб! Он и стал той последней каплей в море эмоций сегодняшнего дня, после которой девочка на секунду остановилась.

– А чё он тёмный-то такой? Плохо чищу, что ли?

Мать не удержалась:

– А о чём я тебе всегда говорю? Новую зубную щётку выклянчила? Теперь давай – чисти.

Без привычного сопротивления засыпающая на ходу выдирательница зубов смачно плюнула пастой из тюбика на щётку, ощерилась перед зеркалом и начала интенсивно водить щёткой по зубам.

«Не захворала ли? – засомневалась мать. – И кашель мне её не нравится».