Александр Шкурманов - Папа подарил мне оленя

Помимо вечеринок, безумных идей, смайликов, косячков и студенческой бедности, всё здесь пронизано творчеством. Не ахти каким, но помним: главное – поиск себя. Бесконечный поток культурной энергии, волны звуков, цветов и форм, настоящий шторм искусства накрывает эти улицы день за днём. Меняются жильцы, меняется содержание песен, картин, плакатов, фотографий, скульптур, но энергия не угасает. Каждый вдохновляется каждым, каждый учится у каждого. Звук, подслушанный под окном в соседнем доме, превращается в картинку, составленную из трёх мазков, или в плакат смеси стилей поп-арт и реализма. Стикеры с кажущейся бессмысленной комбинацией символов и геометрических фигур, граффити с неизвестными персонажами – это источники энергии. Они вдохновляют тебя, когда ты выходишь из дому, они вдохновляют тебя, когда ты болтаешь с друзьями с бутылкой пива на улице, они вдохновляют тебя, когда ты возвращаешься домой. Они запускают в тебе невидимый мотор современного искусства, и тебе хочется творить, творить, творить. Скажем откровенно, есть те, кто творить не способен – у них слишком кривые руки для рисования и полностью отсутствует слух для хоть какого-то восприятия музыки и уж тем более для её рождения. Такие люди пробуют себя в хенд-мейде. О, всесильный хенд-мейд! Ты надежда бесталанной толпы, которой не стать новыми Джимами Морисонами и Энди Уорхолами! Сумки, шарфы с шапками, велосипедные звонки и сёдла, открытки, бижутерия, прихватки для кухни, полотенца для ванн, альбомы для фотографий (да, на этих улицах, напичканных ультрасовременной техникой, фотоальбомы пользуются спросом. И всегда будут им пользоваться). Разве найдётся хоть что-то, что не могут сделать свои собственные руки, не отдавши это на откуп бездушным машинам на не менее бездушных фабриках? Раз в месяц, а то и чаще, всё произведённое добро выносится на распродажу, на специальный рынок, устраиваемый на заброшенном заводе. Ручной труд победил индустриализацию. Мечта луддитов в исполнении двадцать первого века. Каламбур ситуации заключается ещё и в том, что большинство произведённого хенд-мейда благодаря таким рынкам просто перетекает из одного дома на улице в другой. Порой место жительства очередного абажура для настольной лампы лишь скромно перемещается из одной квартиры в другую, не меняя этажа. Что поделать, но истинные ценители хенд-мейда – это те, кто сами этот хенд-мейд и порождают.

Иная философия улицы – это веганство. И слово «философия» здесь более чем уместно. Осознание неминуемой гибели планеты в результате экологических катаклизмов и ультрагуманизм наложились друг на друга, придав поеданию овощей сакральный смысл. «Не навреди», – говорил своим ученикам Гиппократ, проводя грань между медицинской наукой и врачеванием. «Не навреди», – говорят веганы любителям говяжих стейков и мёда, имея в виду страшные страдания, испытываемые животными, забиваемыми на скотобойнях или эксплуатируемыми людьми, стремящимися лишь насытить свои потребности в кулинарии. Вместе с тем веганы сделали значительный вклад в развитие этой самой науки, кулинарии, предлагая неофитам веганской философии все те вкусы, которых они лишаются, отказываясь от продуктов, полученных от животных. Всевозможные соевые йогурты, пасты из орехов, колбаса из бобов, сыры, не содержащие в себе ни капли молока. Веганы пошли дальше, изменив рецептуру и технологию производства алкоголя всех сортов и оттенков. Гиннесс, придуманный три столетия назад, идёт на попятную и меняет свою рецептуру в угоду философии веганства. Больше никаких желатиновых фильтров! Воистину, вклад веганов в инновацию пищевой промышленности колоссален! Пару улиц города могут изменить спрос и предложение сильнее, чем любой маркетолог с гарвардским образованием. Тот экономист, который опишет это явление, весьма очевидно получит Нобелевскую премию и прослывёт гением. Тот бизнесмен, который оседлал волну веганства, является гением уже в настоящее время.

Но не только индустрия меняется под влиянием этих улиц. Их всесильные обитатели меняют лица городов, подмяв под свои нужды градостроительные планы и урбанизацию. Парки, долгое время слывшие злачными местами городов, причём весьма справедливо, из-за постоянного в них нахождения наркоманов и наркоторговцев, бомжей, фриков, бандитов и проституток, меняются мгновенно, найдись под кустом покемон или бесплатная точка вай-фай. Наркоманы с воплем убегают с насиженных мест. Проститутки с непониманием исчезают из парков, которые теперь оккупируются очкариками с книжкой в правой руке и смартфоном в левой. Худенькая девочка в футболке с постмодернистской лисой и шортах в стиле девяностых изгоняет грабителей с дорожек парка быстрее, чем отряд вооружённой до зубов полиции.