Борис Титов - Манипулятор

Юноша долго искал и звал ее, но все было напрасно. Уже начинало темнеть, и он медленно побрел к парку, откуда доносились звуки музыки.

Навстречу ему с танцевальной площадки устремился людской поток, и он оказался в кругу танцующих. Круг становился то шире, то уже, вовлекая его в хоровод.

– Веселей, веселей! ― слышалось вокруг. Под влиянием неведомой силы он двигался все быстрее, и вскоре уже несся вместе со всеми в бешеном танце.

Вдруг за его спиной прозвучал нежнейший женский голос, с укором вопрошавший: «Милый, почему ты оставил меня?» Он резко обернулся и увидел ее лицо. Юноша хотел остановиться, но людской поток увлек его, и теперь все наперебой стали спрашивать, почему он бросил ее одну в горах.

– Но где она? ― отвечал он на это. ― Где она?

– Я здесь, ― слышалось совсем рядом, и мимо него проносились ее завораживающие глаза.

– Где ты? ― закричал он.

Стоявшие рядом с ним люди, тревожно перешептываясь, стали поспешно отходить в сторону. Музыка смолкла, танцующие исчезли…

Он побрел по аллее парка, пытаясь отыскать ее в толпе прохожих. Иногда ему казалось, что она идет впереди, – тогда он догонял идущую и окликал, но та не оборачивалась, а когда он брал ее за плечи и поворачивал к себе, то оказывалось, что это была вовсе не она. Иногда ему навстречу шла группа девушек, и каждая из них казалась ему чем-то похожей на нее, и он, не решаясь подойти, долго шел следом за ними, а когда они останавливались и он снова видел их лица, то удивлялся, как мог так ошибиться.

Блуждая по парку в полном отчаянии, он вышел на поляну. Было темно, и только над скамейкой, где сидела пара влюбленных, горел фонарь.

– Вот она, ― проскрипело что-то рядом с ним.

– Кто? ― спросил он и обернулся.

– Твоя любимая, ― прошумела береза и подтолкнула его вперед своими ветвями.

Ему показалось, что девушка, которую обнимал молодой человек, поманила его к себе.

Это была она!

Он кинулся к ней. Она ласково смотрела на него, потом медленно закрыла глаза и подставила ему губы для поцелуя.

– Любимая… ― прошептал он и нежно поцеловал ее.

В то же мгновение резкая пощечина обожгла его лицо.

– Уйдем отсюда! ― задыхаясь от гнева, выпалила девушка, обращаясь к своему парню. ― Он, наверное, пьяный или сумасшедший.

Но тот отодвинул ее в сторону и мощным ударом кулака отправил его в нокаут.

Когда он очнулся, была уже глубокая ночь. Он встал и, превозмогая боль, побрел в гостиницу. Путь ему освещали яркие звезды летнего южного неба.

Войдя в номер, он включил свет и увидел ее, лежавшую обнаженной на кровати. Девушка молча смотрела на него призывным взглядом. Нагая, она была еще прекраснее. Безупречные линии ее тела, алебастровая кожа, ее поза ― раскинутые руки, согнутые в коленях, и слегка раздвинутые ноги ― пробудили в нем безудержную страсть. Он кинулся к ней, предвкушая сладостное ощущение близости. Девушка всем телом потянулась к нему, он уже успел коснуться ее кончиками пальцев, как вдруг она стала удаляться. Боясь вновь потерять ее, с отчаянным воплем он кинулся за ней. Бег был долгим и изнурительным, и он уже выбился из сил, но она все манила и манила его к себе, и ее губы шептали что-то чувственное и нежное, но он ничего не слышал. Вдруг девушка вскрикнула, слезы градом полились из ее огромных глаз и она, сжавшись в комок, словно устыдившись своей наготы, стала удаляться с быстротой падающей кометы, оставляя за собой звук, вызывающий у юноши чувство щемящей тоски. Он уже был не в силах преследовать ее, и через мгновение она превратилась в маленькую светящуюся точку в звездном ночном небе.

Он стоял на балконе. Луна ярко освещала кусты сирени и зеленый ковер газона. С высоты четырнадцатого этажа гостиницы был виден весь город. Огни в домах были уже погашены, освещались лишь одни улицы, переплетающиеся между собой как сеть паутины, все нити которой сходились в одну яркую точку, от которой он не мог оторвать взгляда. Вдруг из самого центра этой огненной точки что-то взметнулось ввысь и запорхало, рисуя в ночном небе узоры необычайной красоты. Это была огромная бархатисто-черная бабочка со светящимися магическими знаками на крыльях, изображение которых постоянно менялось.

В ней было что-то зловещее и одновременно завораживающее, что заставляло неотступно следить за ее полетом, имевшим какой-то мучительно-страдальческий смысл. То был полет торжествующей любви, но любви, несущей с собой смерть.

Бабочка подлетела к огромному кусту сирени и села на него, полностью накрыв крыльями с ярким узором, состоящим из больших и маленьких кругов, сочетание которых напоминало три шестерки. Она затрепыхалась, пытаясь вновь взлететь, но крылья ее потеряли силу, беспомощно повисли, стали тускнеть, и вот уже мрак окончательно поглотил бабочку вместе с ее необыкновенными крыльями.