Ольга Постнова - Глаза зеркал

«В период депрессий снижается потребность во взаимоотношениях. Не чурайтесь людей, но и собирать вокруг себя толпу совершенно не обязательно. Иногда очень полезно быть невидимкой. Но не увлекайтесь!» .

Линочка приходила сюда уже третью субботу. Чудесный вечер, прозрачно-фиолетовый от подсветки льда светофильтрами, легкая музыка, люди в спортивных костюмах и театральных нарядах скользили мимо, смеялись, падали, снова смеялись, увлекая мысли Лины в хоровод радости и беззаботности.

В центре катка высилась искусственная ёлка, своими габаритами напоминавшая гигантскую башню, увешанную гирляндами и шарами. По периметру катка были установлены елочки поменьше, скромнее украшенные, а то и вовсе без украшений.

Зима не спешила, улицы города укутывало серое стылое уныние, которое оптимисты называли европейским вариантом сезона. Рукой подать до Нового года, а снега нет и нет, и только здесь, на катке, ощущалось приближение праздника и дыхание чуда.

Пронзительный короткий вопль заставил Линочку вздрогнуть и еще сильнее вцепиться в прутья металлической решетки. Крик раздался совсем рядом, у трех пушистых невысоких елочек, закрывающих неприглядный фасад соседствующего со стадионом маленького магазина. Лина растеряно огляделась. Людей много, но они все у центральной ёлки, увлечены веселой игрой, хохочут и ничего не слышат.

Линочка разжала пальцы, выпуская из рук стержни ограды, и медленно, согнув ноги в коленях, покатилась в сторону, откуда исходил крик. Проехав метра два, она остановилась, страшась сделать шаг без опоры. Не придумав ничего лучшего, девушка опустилась на лед и на четвереньках поползла вперед.

«Не следует посвящать много времени взращиванию жалости к себе. Возможно, где-то близко от вас находится тот, кому еще хуже».

Психолог Осьмушкин оказался прав! На льду между елочной триадой лежала женщина. Лежала на спине, широко раскинув руки. Линочка запомнила ее с первого посещения катка. Очень эффектная изящная брюнетка в норковой короткой курточке, синей шапке крупной вязки, элегантных спортивных брюках и ярких кожаных перчатках, закрепленных на тонких запястьях неоновыми браслетиками, вспыхивающими всеми цветами радуги всякий раз, как на них попадал луч софитов.

Элеонора восхищенно вздыхала, глядя на нее, и мысленно называла Жизелью. Невысокого роста, худенькая, похожая со спины на девочку-подростка, незнакомка была подобна легкокрылой бабочке. А теперь эта чудесная дама лежит без движения и, может быть, умерла? По округлому подбородку красавицы стекала струйка крови.

Лина закрыла глаза. Нет, она не желает вновь попасть в какую-нибудь историю. Хватит с нее прошлого раза! Она уже была в роли «сознательной горожанки», до сыта откушавшей пряных неприятностей большой ложкой. Надо ползти обратно и позвать на помощь других «сознательных горожан».

Линочка резко подалась назад и, потеряв равновесие, завалилась на бок. Неловко перебирая руками и ногами, девушка пыталась принять прежнее положение, но добилась того, что откатилась к одной из елок и упала, ткнувшись носом в крестовину. Опираясь на металлический ствол искусственного деревца, Линочке наконец-то удалось привстать. Вцепившись в спасительную опору, она выглянула из-за ёлки, отделявшей её от пострадавшей дамы.

Жива! Прекрасная незнакомка пришла в себя и, стоя на коленях, тревожно оглядывалась. К ней приблизился человек в длинном сером балахоне и маске, закрывающей лицо, вероятно, участник костюмированного шоу. Линочка обрадовалась: наконец-то нашелся кто-то неравнодушный и ее, Линочкиного, участия не потребуется. Однако, вместо того, чтобы предложить красавице руку и поднять с колен, человек размахнулся и ударил Жизель по спине, вновь укладывая на лёд.

Лина хотела закричать, но почувствовала, что сделать этого не может: горло сдавил холодный ужас. Она подумала, что сейчас и её убьют. Жизель, совершенно чудесным образом, сохраняя изящество движений, молниеносно вскочила на ноги, но, заметив резкий взмах руки серого человека, послушно опустилась на лед. Он поправил капюшон и принялся спокойно разглядывать елку, не замечая наполненных ужасом глаз хрупкой балеринки-фигуристки.

– Кто вы? – хрипло спросила Жизель. – Что вам нужно?

Человек в балахоне продолжал безмятежно смотреть на сверкающие шары, словно не слышал вопроса.

– Кто вы? – крикнула женщина.

Человек вздернул подбородок и посмотрел на макушку огромной елки.