Анна Князева - Исследования Генри

Бьянка проснулась утром и чувствовала себя уже не собой, чувствовала себя мертвой, уничтоженной, но все же она проснулась, испытывая адскую психическую боль и мучения от того, что она не должна была проснуться, то что с ней вчера было смертельно, но нет – она проснулась и боль в голове, боль в голове, словно мозги наизнанку выворачивает, колет иглами, мучает, но она не умирает, а лишь чувствует эту боль, чувствует процесс смерти, который что-то никак не решается довести до конца. Она понимала – это кто-то издевается и доводит её. Она задала себе вопрос: «А до чего её доводит?» и тут же осознала ответ – нужно её самоубийство, но зачем? Она понимала, она сможет найти виновника процесса сама, она не может защитить себя, а может её убивает этот мир? Тогда почему она проснулась? Бьянка понимала, что её мать не заметила её смерти и её вера в то, что Бьянка здорова и в безопасности ложная вера и она не намеревалась давать матери надежду на то, что она выживет в результате, однако пожаловаться она не могла и не стала. В этом обществе нет сочувствия у многих людей, хоть и меньше половины, но совершенно наплевать на тех, кто страдает от проблем, потому что они их не ведают. Бьянка на этот момент была в отпуске и очень была этому рада, так как с этими страданиями, которые она испытывала работать ей бы было тяжело. Она решила отвлечься и хоть, и голова болела, она все же нашла какие-то силы поднять лучезарное, даже немного волшебное настроение и отправилась прогуляться по городу.

Бьянка жила в Москве, столице Российской Федерации и очень любила эту страну, хотя, как у нас по культуре нации и положено государство она искренне недолюбливала, но справно за него голосовала на выборах. Она шла по просторным улицам до метро, а там хотела доехать до Кремля и рядом прогуляться. По пешим дорожкам по пути в метро она видела множество неуверенных ни в себе, ни в своём будущем печальных прохожих, которые не знали самое печальное, что они все просто ещё и на уровне галактики считаются остальными её обитателями мясом инкубатора с замедленным, ограниченным уровнем интеллектуального развития. Бьянка зато уже узнавала приблизительно почему, испытывая эту дикую адскую боль в голове она чувствует омерзение и гниение – это все ощущения того, кто её убивает и это тоже кто-то живой, потому что мёртвые не могут не убить не вселиться, ведь у них нет живого тела. Продолжая бороться с болью, она шла по улице и то голова от боли кружилась и получала дикие психические удары, от которых она лишь чуть пошатываясь продолжала прогулку. Внезапно мимо неё пронеслась, словно пламенная волшебная колесница недорогая русская лада восьмёрка бежевого цвета и остановилась рядом с ней, откуда вышел статно какой-то совершенно обычный юноша с кругловатым лицом, короткострижеными чёрными волосами и весьма грубой внешностью, которого веяло чем-то сатанинским с долькой развеянной в воздухе иронии. Увидев это чудо-юдо Бьянка аж протрезвела от боли в голове и осмотрела юношу повнимательнее: в реальности обычный парень, ничего особенного, однако почему первое впечатление выставляет его жалким униженными чёртом? Откуда это проявляется и связано ли это с тем, что с ней недавно произошло? Бьянка не переставала ощущать, что сам факт того, что она помнит о своих страданиях вызывает у кого-то ужас и тревогу за собственное будущее и это приводило её к пониманию, что во что бы то ни стало сдаваться этим обстоятельствам нельзя. Юноша посмотрел на Бьянку, которая ему была однозначно интересна и завёл с ней разговор:

– Здравствуйте, уважаемая. Не поведаете мне причину своего печального лица? У каждого человека с этим выражением лица всегда очень грустная и интересная история, – начал Давид со вздохом и неким небольшим любопытством, сдерживаемого лёгкой тоской.

– Да что тут поведаешь, всю жизнь просто живу, никого не обижаю и недавно на днях чуть не умерла, а не умираю ли даже сейчас не уверенна, будто едят заживо и съесть не могут – так себя и чувствую. Однако я понимаю, что не все так просто и скорее всего им несдобровать, кто бы со мной это не сделал, но тем не менее, когда кому-то становилось по-настоящему в этой жизни легче от того, что кому-то тоже стало плохо? Да никому, когда человек убивает тебя и не может получить пользу от твоего убийства, не говоря уже о том, что подобное убийство лишь психически-душевное, то это всем в равной степени отягощает само существование. Однако я ещё не знаю, как они это делают, ведь если бы это, допустим, было колдовство, это бы происходило с пользой для колдуна и по решению этой жизни, не говоря уже о том, что я бы умерла по-настоящему. Почему же тогда я жива? Ведь меня как человека не волнует исчезну я после смерти или нет – так даже лучше, умер, исчез и нет тебя больше нигде, потому что иначе то будет? Да в любом случае будут мучения, страдания и издевательство над твоими эфемерными ошмётками материи, которые в результате будут поглощены природой для пресечения этих страданий, потому что не будет природа поддерживать их существование.