/Светлана Кунакулова/
«Я узнаю тебя среди тысячи лиц…»
Я узнаю тебя среди тысячи лиц,
Второпях —
мимолетной улыбке.
Среди тысяч турниров —
непройденный блиц,
Среди тысяч путей —
самый зыбкий.
Я узнаю твой голос
из тысячи фраз
По тональности, нотам, акценту.
Я узнаю твои —
среди тысячи глаз,
Что возможно из сотни —
проценту.
Я узнаю тебя среди тысячи снов
По приметам,
просчитанным датам.
Среди тысячи
мной недосказанных слов,
Тишиной
прокричавших когда – то.
Я узнаю тебя
в грустных каплях дождя,
Стоном ветра в ночи вспоминаю
Возвращаясь всегда —
навсегда уходя,
Я узнаю тебя! Я узнаю…
/Светлана Кунакулова/
Ночная музыка без слов
Мотивом многое расскажет,
Огнём охватит горку дров,
Путь к редкой радости укажет.
Есть что-то в музыке иной
Такое, за пределом мысли,
Как небо, как морской прибой,
Как облака, что вниз провисли…
Плутает ветер в кружевах,
Скользит, волнуясь, шелк бретельки.
Неведом полуночный страх,
Есть лишь мечта на две недельки.
Да, отпуск короток весьма.
Недолго «в роскоши купаться»,
От плеска волн сходить с ума,
Свободой, солнцем наслаждаться!
/Иван Дьяконов/
Было так: в стране, где мало света,
Где не знают, – кто правдив, тот свят,
Дух непокорённого Поэта
На Кресте словесном был распят.
Не Христос, но в чём-то судьбы схожи:
Тоже указал, где – Рай, где – Ад,
Вольный, не плясавший пред вельможей,
Предан был Иудой свой собрат.
Стадо, мановенью пальца внемля,
Грязью облило сиявший нимб.
Осквернив зловонным смрадом землю,
Растоптало созданное им.
Так же, как Христос воскрес из мёртвых,
Смертию своею смерть поправ,
Из забвенья дух Поэта гордый
Воскресит судьба сквозь пыль и прах.
Пусть толпа беснуется глухая,
Повторяя власти приговор,
А стихи Поэта всем читают
Дюжины апостолов с тех пор.
Не понять не знающим рассвета:
Обжигая хрупкое крыло,
Сердце запрещённого Поэта
Новую звезду для них зажгло.
/Ольга Березина-Луганская/
Холодное лето
И слёз по колено,
Морская вода не нужна.
Из кладбища клеток
Нас вынесла пена
На берег стального ножа.
Открытые окна,
Закрытые двери
На крайнем своём этаже.
Движение тока
От верю к не верю
Вскрывает рубцы на душе.
Шестая палата
В конце коридора,
Свинцовый оскал пустырей.
В пакетиках латте,
Балет Айседоры
Ночами в клубке простыней.
(Для выхода в аварийной ситуации: разбить стекло молотком).
Внезапная осень
Расправила крылья,
Раздвинув дверные тиски.
Нас больше не спросят,
В архиве закрыли
Историю древней тоски.
/Алексей Ежов/
Рифмуем жизнь, где всё предельно ясно,
И кажется легко, на первый взгляд.
Но упрощать события опасно!
Стихи живут, когда они горят,
Но не сгорают в дымке водопада,
Где радуга в купели янтаря;
А превратились в гроздья винограда,
Что вдохновила ранняя заря.
И вешние потоки – не ошибка,
А сок любви, где счастье у ворот:
И под луной, лишь заскрипит калитка,
У дома, где любимая живёт, —
Вновь вспыхнут чувства, слёзы и улыбка;
И ничего не сможет помешать!..
……………………………………………..
Пиши поэт, да так – чтоб пела скрипка!..
Иначе рифмы могут обветшать.
/Григорий Болдырев/
«То мокрый снег, то дождь занудный…»
То мокрый снег, то дождь занудный,
Сбивает ветер на пути.
Ноябрь гуляет беспробудно,
И нам управы не найти
Не вскинуть сложенные крылья…
Как вдруг- подарок! Чудеса!
Сегодня небо приоткрыло
Свои лучистые глаза.
На ветку прыгнула синица,
А сверху каплет: «там-там-там!»
Соскучились и мы, и птицы
По скудным солнечным лучам.
Пускай они почти не греют,
Но нам дороже оттого,
Как будто подмигнуло лето,
В канун морозов и снегов.
К зиме кормушку сделать надо,
И припасти сальца с пшеном.
Весна придёт, согреет взглядом,
А мы с пичугой подождём.
/Ольга Николаева/
Она любит ночные смены, без гудков и обычной людской суеты. Убегая из внешнего плена, здесь она в своём мире фантазий «на ты». Она моет полы на «Октябрьской». Эскалаторов стройный, застывший ряд сочиняют ей новую сказку, даже люстры на станции с ней говорят. Ей всё кажется, будто она – принцесса, в честь неё открывается первый бал. Будто ждёт её принц – повеса. Жаль, что станции зал безнадёжно мал. Она видит себя в синем платье с кружевами из Франции на декольте, и как будто совсем плевать ей на картины, смеющиеся со стен… Со скамейки бутылка из-под кефира загремела в пустое ведро, а за ней и потрепанный томик Шекспира. Она моет полы в опустевшем метро.
Читать дальше