Вера Мир - Притяжение добра

– Срочно уезжаем. Мне позвонили, сообщили, что нашли мои ребята новое месторождение, надо ехать незамедлительно, без меня не справятся, так что отпуск прерываю в экстренном порядке.

– Мы с Ирой договорились завтра поплавать.

– Мал ты еще с Ирами плавать. Сколько ей лет?

– Девятнадцать.

– Знаешь, конечно, раньше в четырнадцать мальчиков к белошвейкам водили…

– Отец, обижусь, как тебе не стыдно. Пошляк ты, совсем со своей геологией про жизнь забыл.

– Какая жизнь? Как Ольга погибла, не вижу я женщин, только она одна и была. Поэтому не сердись. А глупости свои брось. На сборы тебе полчаса, в машину и – домой, в Питер.

– Она ждать будет. Я даже телефон ее не взял, на завтра понадеялся.

– Забудет русалка про тебя, мальца. Ей мужики нужны, а не мальчики безусые. Но на будущее – не надо ничего на завтра откладывать. Слышишь? Ничего. Делай сразу. Будет тебе урок. Не могу я ребят подвести, вырастешь, поймешь.

– Всегда вы, взрослые, так говорите. Впрочем, наверное, ты прав. Представляешь, она в Питере не бывала. Я даже фамилию ее не знаю. Хотя не пара мы, конечно, ты прав, как всегда.

– Федя, жизнь – такая удивительная штука, если это судьба, то столкнет она вас еще. Только узнаете ли друг друга?

– Я ее никогда не забуду.

– Так уж и никогда? Ну ладно. Поехали?

– Да.

– Вернемся, тебя – к моей сестре, а я, похоже, надолго. Что бы я делал без нее. Жалею, что мы с Ольгой тебе сестренку или братика не родили. Все моя работа, ее пение.

– Разве певицы не могут много детей иметь?

– Почему же, могут. Только кто-то тогда должен помогать, или няню надо, а тогда с деньгами у нас было не очень, мягко говоря. Время было сложное. Мама не решилась бросить работу и несколько лет детьми заниматься. Она не певунья-сипунья, а меццо-сопрано, это божий дар, сынок. Пела легко и гармонично. Трудяга к тому же. Восходящей звездой ее считали. Жизнь распорядилась жестоко. Осиротели мы с тобой, Федька. Но ради нее, ради Оленьки нашей многого добьемся. Как думаешь?

– Добьемся. Стану известным хирургом. Мама бы нами гордилась. Ира, кстати, возможно, тоже будет поступать в мед, она медсестрой работает.

– А что, в медицинском и встретитесь. Ну, давай. Давай. Торопиться надо.

Пока ехали, разговаривали всю дорогу. Вернее, говорил отец, сын кивал, односложно отвечал или издавал звук «М-угу», что означало, что он всё понимает, но говорить не хочет, в общем, Федор молчал больше, чем обычно, был задумчив и немногословен. Павел Олегович мог вести машину сутки, без перерыва на сон. Постоянные экспедиции закалили, в результате он легко обходился без сна и без еды, как верблюд или разведчик. Но сына надо было кормить и следить, чтобы он не сбивался с режима. Поэтому они часто останавливались на перекусы и переночевали в мотеле.

Павел Олегович Филатов был очень хорошим отцом и верным любящим мужем. Олю свою любил до сих пор. Поначалу так страдал, что Рая, сестра его, боялась за него, думала, тронется умом. Но спустя год Павел взял себя в руки, с головой ушел в работу и заботу о сыне. Мужчиной он был видным, и на него многие поглядывали, но тронуть его «законсервированное» сердце ни одной не удавалось.

Федя был способным к обучению мальчиком, учиться любил, и друзей у него было много. Дружили с первого класса, помогали друг другу. Все хорошо складывалось. Если бы еще мама Федина была жива, но ее не было.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.