Андрей Аксёнов - В этот раз я родился… или Путешествие Души. Часть первая

Роман Андрея Аксёнова «В этот раз я родился… или Путешествие Души» совершенно точно можно отнести к жанру нон-фикшен. Причём к нон-фикшен очень честному и бескомпромиссному щедро сдобренному фантазийной экзотикой. Перед нами художественный пересказ жизни, выполненный умным и тонким человеком, умеющим придать рассказу стройность и выбрать из череды жизненных событий самое интересное. Аксёнов изумительный наблюдатель за собой, остроумный, добрый. А в себе он способен найти такие головокружительные миры, о существовании которых до этого не подозревал не только читатель, но и сам автор-рассказчик. Сюжетной закваской, из которой потом вырастает удивительно качественное тесто, становится болезнь героя, приведшая его на такой край, когда просто необходимо припомнить свою жизнь даже не для подведения итогов, а для того, чтобы зацепиться за что-то и вызволить себя из мучительной трясины.

Художественный метод Аксёнова строится на том, что он ничего не ретуширует. Обладая стопроцентным писательским зрением, он предлагает читателю так настроить свою оптику, чтобы видеть человека и окружающие его явления и целиком, и во всех деталях одновременно.

В начале романа он говорит с предельной правдивостью о своём здоровье, подчёркивая особенности своего физического развития и не стесняясь упоминать своё неидеальное тело. И дальше, когда обнаруживает в себе тягу к творчеству и начинает спасаться от личной энтропии через фиксирование событий своей жизни в слове, автор нигде не отступает от правды, не нарушает реалий в угоду сюжетному замыслу.

Аксёнов раскрывает все секреты своей творческой мастерской и делает это так неподдельно, что тому, что надлежало оставаться бы за кадром, предстоит выйти на первый план и заставить сфокусироваться на себе.

Самоирония, тонкий юмор украшают этот роман. Они как драгоценные камни по бархату рассыпаны по всему тексту: «Теперь хочу описать стол. Если раскинуть руки моего могучего организма, то от края до края всё равно не дотянуться, в ширину он, конечно, поуже, но тоже не маленький. На столе разложено очень много текущей документации, которую я периодически (раз в два или три месяца) сдвигаю в урну, удачно расположенную под столом. Сверху стоит не менее могучий, чем я сам, монитор в полстола. Преимущество такого монитора в том, что тексты на нём можно читать без очков – это бережёт начальственное зрение, а других преимуществ нет».

Аксёнов умеет удивлять. Для романиста это качество наиважнейшее. Вот только он подготовил читателя к тому, что будет описывать своё бытие, как взял и воплотился в царевну Марфу, дочь царя Алексея Михайловича. Приём почти постмодернистский. Но логика письма, логика писательского зова для Аксёнова на первом месте. А согласно ему каждый может воплотиться в каждого, каждый способен на фантазию, каждый волен промодерировать свою жизнь как чужую, вне зависимости от времени и эпохи.

Писатель убеждает, что такой приём – не блажь, а художественная необходимость. Спасение через слово основано на том, что вера в него безгранична. А поэта, как говаривала Цветаева, «далеко заводит речь». Это верно и для прозаиков.

Исторический контекст романа, знание предмета, выстраивание образов, а главное, снайперское попадание в женскую психологию дадут фору многим историческим романистам. И фора эта в том, что Аксёнов не зависит ни от какого канона – он создаёт свой канон. И опять чистый нон-фикшен, никаких вульгарных передёргиваний, всё достоверно до мельчайших фактов. Но нон-фикшен не скупо описательный, а очень смыслово подвижный, своеобразно устроенный.

Аксёнов – автор дерзкий. Однако он не лишён некоторой композиционной хитрецы. Отправляя читателей на американские горки резкой смены настроений между частями, постоянно поражая их новым поворотом тем и точек видения, сам он держит бразды правления своего текста крепко и уверенно, не позволяя ему нигде развалиться.

Свою суть он ощущает не только способной на головокружительную творческую реинкарнацию, но мыслит себя песчинкой на вселенском берегу, где рядом миллиарды песчинок-личностей, великих и безвестных, где революции и войны происходят не рядом с ним, а вокруг него. Это придаёт роману «В этот раз я родился… или Путешествие Души» не только протяжённость, но и так необходимую для современной литературы стереоскопичность.