Василий Нестеренко - Африканская тетрадь. Или по дороге в Париж

А днём позже в магазине «Детский мир» я украл рубль, пока мой взрослый кузен Миша Попов, художник-рекламист кинотеатра «Ударник» трогательно заигрывал с очаровательной продавщицей. Всё моё внимание привлекла жёлто-коричневая бумажка номинацией в 1 рубль нового образца (1961 год, денежная реформа), слегка придавленная пластмассовым пупсом в открытой витринке. Видимо, кто-то оставил задаток. И я сделал всё чисто. Маме объяснил появление карманных денег тем, что получил награду от обрадованного пенсионера. Папа похвалил меня за благородный поступок. Но история с рублём не окончилась. Спустя несколько лет, уже в восьмом классе, ко мне зашёл в гости, в отсутствие родителей, ухажёр моей старшей сестры Оли коренастый спортсмен Сергей. Молодой силач, поиграв со мной в настольный баскетбол и послушав битлов с нарезанного на использованном рентгеновском снимке аудиодиска, остался доволен визитом и предложил мне в долг один рубль, хоть я этого и не просил. – А когда вернуть? – я весело выбрал из предложенного веера одну банкноту. – Когда будут лишние, тогда и вернёшь. – Отмахнулся гость.

Хрустящая бумажка быстро растворилась в радиодеталях, дефицит которых мной, юным радиолюбителем, ощущался постоянно. Через месяц мой кредитор подловил меня возле дома и злобным голосом напомнил: «Даю тебе два дня». А на третий я получил в челюсть. Не сильно, но увесисто. Этот уличный босячек надеялся, что я буду жаловаться на обидчика своей старшей и единственной сестре и та, спасая брата, пойдёт к нему на встречу.

Очень уж долго и безрезультатно он обхаживал красотку.

Но, к счастью, у меня были два друга-одноклассника: Сашка и Илья. Первый – богатенький буратино. Его папа торговал вином на городском рынке от колхоза «Родина». Саша перезанял мне рубль и мы отдали жлобу долг в тот же день.

– Научим Пантелея деньги делать? – тряхнул кучеряшками коренастый Илья, обняв меня и Александра.

На следующий день пришлось убежать с уроков труда с моими защитниками к шпане в парк, чтобы посмотреть, как играют в карты на деньги. Игра называлась тринька. Моих ежедневных пятнадцати копеек от мамы едва хватило на пять минут игры. Но и здесь выручал один из друзей (что побогаче). Он был огненно-рыжей масти и хотел, чтобы его звали «Огонёк». Но кликуха «Рыжий» прилипла сама, не спросив разрешения Александра. В карты Алекс играл искусно.

Дело было в комсомольском лесопарке. Сейчас его окультурили, а в те времена это была бандитская слобода. Я сидел под левой рукой Сашки и срез а л колоду в нужном месте специально отрощенным ногтем большого пальца. А он помогал мне делать ставки, даже когда у меня кончались деньги. Затем мы и вовсе стали играть с ним в один носок.

Что такое «играть в носок?» А вот что. Во время игры все сидели прямо на земле и смятые бумажные деньги от выигрыша заталкивались в носки. Так было удобнее не только контролировать ситуацию в игре (чтоб никто не украл), но и маскироваться от ментов в случае шухера. Длинные брюки клёш надёжно скрывали игровые вещ-доки.

К нам в круг иногда подсаживались поиграть каменюшники. Самым денежным был Бауэр – бригадир хозрасчётной артели каменщиков открытого карьера. Он играл в буру и очко на «шалбаны». Деньги с проигравших не брал, но за каждый проигранный ему рубль бил в лоб юноше щелчок. Однажды он нам с Александром проиграл 200 рублей. Это большие по тем временам деньги (1968 год). Естественно, мы повели его в кабак. Помню, к нам тогда присоединился авторитетный вор Володя Чубатый – он недавно «откинулся» из очередной ходки.

В ресторане «Бригантина» для нас пел «под Магомаева» будущий солист «Песняров» Виталик Лохмоткин по кличке «Робертино». Он был ещё и прекрасным биллиардистом. (Мы к тому времени стали захаживать в «кузню» – так называлась городская биллиардная, где собирался весь бандитский бомонд города). Там мастера экстра-класса «раскручивали» в «американку» моряков-загранщиков, прикидываясь новичками. И вот, когда выпивка, купленная за выигранные у Бауэра деньги стала заканчиваться, Чубатый пригласил на состязания по АРМ-реслингу двух молодых офицеров-авиаторов из-за соседнего столика. Этот удивительный человек состоял из одних сухожилий и давал фору любому, кладя свою руку до высоты спичечного коробка. Тем не менее, он всегда выигрывал. А тогда – за пятнадцать минут – почти три сотни. Парни вертолётного полка явно сорили своими добытыми военным риском деньгами. Но, как говорится, не на того напали.