Ксения Рормозер - Проза

Ирма ехала всю дорогу с закрытыми глазами, обнимая Макса. Ей казалось, что она вот-вот растворится совсем в его медовом аромате. Ирма с детства была привередлива к окружающим её запахам. И всегда уходила из комнаты или из компании людей, если там пахло чем-то неприятным. Она привыкла, что взрослые женщины её круга, словно цветы, благоухали разнообразными оттенками духов. А к чужим взрослым мужчинам она никогда не подходила настолько близко, чтобы понять их запах. Братья и сестры были не в счёт, они привыкли к запахам друг друга с детства и не обращали на них совершенно никакого внимания. Но если бы им пришлось играть в прятки, в темноте, то они бы без труда нашли друг друга именно по запаху. Ведь прожитая жизнь каждого человека, как всем хорошо известно, – это не только память чувств, образов, слов и действий, это ещё и память запахов, всегда сопровождающая их. Ирма влюбилась впервые, и поэтому чувство влюблённости навсегда запечаталось в её памяти ароматом мёда.

На повороте Ирма открыла глаза и ахнула от удивления, увидев очаровательный пейзаж. Пасека была построена в долине, вокруг которой грациозно зеленели холмы, переливаясь таким количеством цветов, что под ними едва виднелась зелёная трава. Дом пасечника Михеля невозможно было разглядеть за деревьями. Повсюду росли маленькие и большие липы, и находиться посреди них было очень приятно. А за домом жил старый вишнёвый сад, весь усыпанный бордовыми ягодами. Изогнутые стволы держали, словно в ладонях, медленно стекающую прозрачную, как слезу, вишнёвую смолу. И казалось, что над деревьями незримо парит, словно шёлковая вуаль, облако вишнёвого аромата.

Мама Макса вышла навстречу сыну, приветливо махнув ему рукой с порога. Он махнул ей в ответ. Макс познакомил Ирму со своей мамой, и та пригласила их к столу. Завтрак был накрыт в гостиной. Вся комната была украшена резьбой по дереву: стол, стулья, потолок, даже по стенам сползала витиеватая мелкая резьба, а на камине стояли деревянные игрушки, которыми в детстве играл Макс. Как оказалось, резьбой увлекался отец Макса, пасечник Михель. После завтрака, Макс предложил Ирме вместе с ним пойти собирать мёд. Он принёс ей защитный костюм. И, когда Ирма оделась, они отправились в пчелиное царство. После обеда Макс и Ирма взобрались на холм. Он набрал ей целую охапку цветов. Ирма сидела на покрывале, а Макс молча лежал рядом, и, прищурив глаза от солнца, наблюдал, как она неторопливо плетёт венок. Когда венок был готов, Ирма одела его себе на голову и хотела встать, но не смогла, она отсидела ногу, и стала смеяться: – Что с тобой? – удивлённо спросил Макс.

– Ай, отсидела ногу, и теперь по ней бегут мурашки, и мне смешно! – объяснила она ему свой внезапный смех.

Он сел и стал массировать её ногу своими тёплыми, сильными руками. Она замерла на одно мгновение, но потом вскочила и побежала от него по склону. Макс побежал за нею следом и, догнав, обнял, она закрыла глаза, и он поцеловал её.

Вечером Макс отвёз Ирму на ферму. Он зашёл вместе с нею в гостиную, чтобы поздороваться с домочадцами. Ирма представила Макса сестре и друзьям. Братья встали из-за стола, чтобы пожать ему руку. Альберт предложил Максу остаться на ужин, но тот сослался на то, что его мать осталась дома одна в поздний час, и обещал принять их предложение в следующий раз. Ирма послала уходящему Максу воздушный поцелуй в окно и присела за стол ужинать. Разговор, который прервался из-за прихода Ирмы, продолжился дальше.

– Так куда же ты будешь поступать, Констанц, после Гимназии? – спросил Франц, передавая Ирме чашку с горячим чаем.

– Знаете, я в детстве бывала в ткацком цеху на фабрике у отца и решила для себя, что после окончания Гимназии обязательно попрошу родителей разрешить мне поработать один год на ткацкой фабрике. И не по одной специальности, а распределить время так, чтобы я поработала всюду, по всем специальностям!

Говоря «всем», Констанц взмахнула руками, и платок с бахромой взлетел вслед за ними, как крылья. Франц загляделся на Констанц на одно мгновенье и сказал: – Ты похожа на птичку! Эдакий смешной фогель-воробей, клюющий всё подряд. Не трать время, детка, на всё сразу, лучше стать узким специалистом, но хорошо оплачиваемым и трудно заменимым.

– Франц, ты рассуждаешь в стиле нашей тёти Эммы! Это она любит повторять одну и ту же фразу, когда разговаривает с детьми. Эту фразу никогда нельзя вспомнить дословно, потому что тётя любит менять привычные слова на синонимы, но всякий раз получается, что-то вроде: «Каждый должен пить воду из колодца, который вырыл сам», – ответила ему Ирма вместо Констанц.