Олег Батлук - Баланс белого

Наконец, синьор Герра снизошел до своего единственного клиента и заселил меня в мою привычную каморку. Я скукожился на крохотной кроватке и заснул лишь под утро, скрутив одеяло в бараний рог, как всегда в Порчеллино.

Весь следующий день накануне Рождества прошел в тревожном ожидании. Мэр Порчеллино несколько раз ездил на окраину города в мастерскую к Баббо Натале. Мастер его не впустил. Старички на площади собрались тесным кружком и перешептывались. Голуби перестали истерически бродить и тоже сгрудились, прислушиваясь к шепоту над головой. Таксист Феррари периодически поднимался со своего стула и ходил вокруг машины. Роберта зачем-то снова открыла музей и застыла на его пороге памятником всеобщему беспокойству. Сеньор Герра и Месье Мишлен оба вышли из своих заведений и торчали на улице. Старушка Инганнаморте напряженно всматривалась вдаль в свой бинокль. Кот Челентано, и тот о чем-то совещался с мышами.

Дождь внезапно закончился. И в следующую секунду по улице на большой скорости прогрохотал грузовичок по направлению к мастерской. Все, кто еще сидел, встали. Мэр Порчеллино невежливо отобрал у старушки Инганнаморте бинокль и направил его в сторону окраины.

Через полчаса в конце улицы снова появился грузовичок. Он ехал очень медленно. Жители облегченно вздохнули. В кузове под плотным брезентом громоздилось что-то большое. На пассажирском сиденье ехал Баббо Натале.

Городок отправился по домам наряжаться. Рождество все-таки передумало и в последний момент решило прийти в их захолустье.

Вечером на площади было не протолкнуться. По меркам Порчеллино, конечно. Голубям по-прежнему хватало свободного пространства, чтобы бесцельно прогуливаться.

Конструкцию под брезентом уже установили на традиционное для вертепа место. Всем собравшимся показалось, что на этот раз она была больше обычного.

Вокруг царило оживление. Как будто улитке отвесили пендель.

Я стоял в толпе среди местных жителей, и мне их было немного жалко. Каждый год они вот так же приподнимают голову над поверхностью своей лужи, надеясь на что-то (на что? на то, что у лужи внезапно появится выход к морю?), и каждый год ныряют обратно, только ныряют еще глубже, так как потратили слишком много сил на то, чтобы вынырнуть.

Мэр Порчеллино и Баббо Натале подошли к конструкции на постаменте, каждый со своей стороны, и на мгновение замерли. Мне показалось, что Баббо Натале как-то странно посмотрел на мэра, словно предупреждая его о чем-то.

В следующую секунду они синхронно сдернули брезент.

Толпа дежурно зааплодировала и заулюлюкала: на постаменте стоял вертеп. Красивый, сияющий традиционными огоньками, только больше обычного по размеру. Толпа подалась вперед, поближе к инсталляции.

И вдруг улюлюканья стихли. Аплодисменты тоже быстро захлебнулись. Над площадью воцарилась гробовая тишина.

Люди за моей спиной стали нетерпеливо напирать и в какой-то момент придавили меня вплотную к невысокому заборчику, за которым стоял вертеп. Рядом со мной оказалась Роберта.

Сначала собравшиеся разглядывали композицию молча. Затем начали осторожно переговариваться вполголоса, указывая друг другу на что-то внутри вертепа. Я отчетливо услышал, как кто-то всхлипнул.

– О господи! – воскликнула рядом со мной Роберта.

– Что происходит? – спросил я.

– Смотри, смотри! – пробормотала Роберта, показывая на вертеп.

Я вгляделся.

С первого взгляда вертеп был похож на своих предшественников, которых я видел на этой площади в прошлые годы. Те же Дева Мария, младенец Иисус, Иосиф, волхвы, животные, деревья, мох, ангел со звездой. Вот только кота Челентано я никак не мог обнаружить.

Я принялся искать в композиции кота Челентано и вдруг стал замечать что-то новое. По правде говоря, много нового. По всему вертепу были расставлены фигурки каких-то людей, но только не в библейских, а в современных одеждах.

– Что происходит? – снова повторил я.

– Это мы, – тихо ответила Роберта и отвернулась.

Когда она снова повернулась ко мне, в ее глазах стояли слезы.

– Это мы, – продолжила Роберта, – мы, жители Порчеллино, только много лет назад. Вон, посмотри.

Она объясняла, указывая мне на отдельные фрагменты композиции:

– Вот эта фигурка, видишь? Футболист в форме «Фиорентины». Это наш мэр Порчеллино в молодости. А ты не знал? Да, он тогда играл за «Фиорентину». Когда он стал мэром, то первым делом построил у нас небольшой стадион. Ну, тот, на котором сейчас пустырь и где наши тетушки сушат на покосившихся воротах белье. Ему, красавчику, так шла фиалковая форма…