Виктория Трелина: Жила-была девочка – 3. Репетиция взрослой жизни. Начало 21-го века

Дедушке о моей беременности в наш ближайший приезд в деревню мама сказала сама обтекаемой фразой: «Мы сосватали нашу девочку». Дедушка ответил так же обтекаемо: «Ну и хорошо. Пора уже». Я даже не поняла, догадался ли он, почему меня так спешно «сосватали». Возможно мама рассказала ему всё без моего присутствия. Меня же ни бабушка, ни дедушка ни о чём не расспрашивали, вели себя как обычно. Я тоже вела себя, как обычно. Мне хотелось думать, что здесь – в деревне всё, как раньше. Здесь все невзгоды должны быть далеко, и о своей проблеме я здесь думать не хочу. Я бодренько бегала в погреб, доставала кошку из-под дивана, становясь на колени. Изо всех сил я делала вид, что со мной всё в порядке. Когда никто не видел, я трогала живот и прислушивалась к ощущениям внутри себя. Я уже не надеялась, что беременность рассосётся сама или окажется мнимой. Врач-гинеколог всё подтвердила: «Беременность восемь недель». Я уже встала на учёт в женской консультации, уже сдала все анализы. В первый раз в жизни у меня брали кровь из вены. Всегда думала, что грохнусь в обморок при этой процедуре, а нет, ничего… Даже не поплохело.

Лёшка на новость о моей беременности отреагировал, как я и думала, легко: «Прикольно, у нас будет малыш». Ну я другого и не ждала. Мой Лёшка не из тех красавцев-ловеласов, которые бросают свои забеременевших девушек. Он всё-таки любит меня, да и всей грядущей ответственности он не понимает, поэтому и расплылся в улыбке. Ему просто «прикольно» поиграть в папу. Он тоже не принимает участия в подготовке к свадьбе, потому что «ещё не вырос», а все серьёзные мероприятия и проблемы – это дело «взрослых».

Взрослые заказали кафе, выбрали меню, пригласили гостей: всех близких родственников: тёть, дядей, крёстных, близких друзей родителей. Мы только выбрали себе свидетелей. Я – Ленку, Лёшка – Диму. Ирка Швецова обиделась на меня, что свидетельница не она и тут же «забила себе место» крёстной мамы будущего малыша. Я хотела пригласить на свадьбу Ирку и, конечно же, Лерку, Наташку, Ксюху и Королёву, но мама сказала, что мест в кафе на такое количество людей не хватит. Так что из молодёжи у нас помимо свидетелей только Ниночка со своим Женькой и Димина девушка – Аня, которую я видела три раза в жизни.

Свадебное платье мы с мамой покупали на рынке. Было холодно, стоять раздетой на картонке за занавеской не очень комфортно, поэтому выбрали быстро: белое, пышное, гипюровое, сзади корсет на верёвочках, даже если живот ещё подрастёт, можно все отрегулировать и спрятать. В этой же палатке купили фату, бижутерию в уши и на шею и какие-то белые цветочки в волосы. Нравилось ли мне моё свадебное платье? Не могу сказать точно: мне вообще все они казались примерно одинаковыми. Ждала ли я свою свадьбу? Не уверена, что могу ответить утвердительно. Конечно мне, как и Лёшке было «прикольно» поиграть в невесту и жениха, но никаких эмоций, которые испытывают невесты в книгах и фильмах у меня не было.

В день свадьбы утром символически умер мой попугай. Мы с Ленкой, которая ночевала у меня, положили Кешу в коробку из-под свадебных туфель и, по пути в местную парикмахерскую, занесли на помойку. Толстая парикмахерша крутила нам волосы на бигуди, втыкала кучу шпилек, лила лак, сморкалась в платок и жаловалась на головную боль. Я попросила приколоть мне сразу фату и цветочки, на что она ответила, что никогда этого не делала и это не входит в её обязанности, предложив мне «дома как-нибудь прицепить фату шпильками». Я вспомнила фотографии одногруппницы Киселёвой во время подготовки к свадьбе. Киселёва сидела в парикмахерской уже с фатой… В байковом халате, но с фатой. Я объяснила парикмахерше, что тоже никогда этого не делала, и вряд ли у меня получится. Та без особого энтузиазма начала что-то мудрить, пытаясь не испортить причёску. То, что получилось в итоге я ощущала на своей голове, как высокое, неудобное, и вместе с тем слабенькое, нетугое, готовое вот-вот развалиться сооружение. Не разваливалось оно только благодаря килограммам лака «Прелесть». У Ленки на голове было примерно тоже, что и у меня, только без фаты. Но праздничные причёски всегда так выглядят, значит так надо. Только вот чёлка моя, уложенная как скирд соломы, мне совсем не нравилась. Дома я разодрала её от лака, помыла отдельно от всей головы и уложила по-своему, как укладываю каждый день. Не празднично, зато мне так идёт. Краешек фаты всё же отцепился, и мама переколола мне шпильки над фатой, а заодно на висках и затылке так, что теперь я чувствовала – сооружение не развалиться. Ногти на руках и ногах я накрасила белым матовым лаком, как и положено невесте. Смотрелось это как-то грубовато, ногти выглядели не нежными и женственными, а широкими и неаккуратными, я покрыла их сверху разноцветными блёстками. Ленка ржала и говорила, что мои ногти смотрятся, как пасхальные куличи с присыпкой.