Игорь Масленников - Пришла пора

– Как вы и говорили, у нас, действительно, тут по соседству, на Конногвардейском, начинается какая-то очередная научная движуха. Много иностранцев, и там затесались какие-то Дашковы – то ли из Штатов, то ли из Франции…

– Надо же!.. – Бруевич явно веселился. – Ловцы… Звери… Движуха… Пароходы… Неожиданно!

Потом голос в трубке стал серьёзным:

– Евгеньевна, пришли кого-нибудь из классово близких.

– Хорошо, сейчас пришлю Максимку…

– Или нет, я сейчас сам заскочу.

Светлана Евгеньевна взяла со стола фотографию в рамке, стоявшую в окружении семи нефритовых слоников «счастья», долго смотрела на неё, грустно улыбаясь.

Это был портрет Вадима Дашкова – молодого, смеющегося… Такой же портрет был зимой на Сестрорецком кладбище.

Секунду помедлив, Слоник убрала фотографию в ящик стола. * * *

…Момент наступления вечера в это время года в Петербурге трудно заметить – белые ночи!

На Английской набережной, где когда-то стояла Англиканская церковь Иисуса Христа, – она же Нижняя Береговая набережная, она же Галерная, она же Исаакиевская, она же Красного Флота и куда нынче причалил океанский лайнер, было светло как днём.

Иллюминация – знак праздника и гостеприимства!..

…Брат и сестра Хаслунды вышли из гостиницы SLONIK на свежий речной невский воздух. Прошли мимо ещё одного расписанного индийского слона на крыльце, символизирующего охрану дома, а также мудрость, величие, добродушие, энергию и удачу. Брат задержался возле стоявшей у входа видавшей виды серой «Волги».

– Наш «Форд» середины пятидесятых, – показал на машину Антон.

– Тут по-русски написано «ГАЗ», – прочла сестра.

– …Или канадский «Шевроле», – предположил старший брат, не приняв во внимание слова Кати.

Взгляд Кати остановился на ярком глянцевом журнале в его руках.

– Постой, постой… Откуда это у тебя?.. – она взяла в руки периодическое рекламное издание. – И что такое «Вторичка»?

– Вероятно, от слова «второе», второй раз, секонд-хенд. В чём проблема?

– Посмотри на обложку…

…«ARCHIVES – ВТОРИЧКА» назывался журнал, и на его обложке было помещено крупное цветное фото старого европейского сельского особняка.

– Это же наш с мамой дом под Дюнкерком…

– Действительно, похож… – кивнул Антон.

– Правда, фото какое-то старое, сделанное, как видно, до появления нашего «Бистро».

– Таких домов там много… – успокоил сестру Антон, собираясь выбросить журнал в урну, но Катя его остановила:

– Постой-постой… – и положила «Вторичку» в свою сумку.

…Юлия Ивановна Дашкова в шелковом гофрированном халате тоже пила кофе с гренками в своей крохотной кухне без окон, когда резко, по-старинному, зазвонил городской телефон с диском. Она взяла тяжёлую трубку:

– …Гостиница «Мяу».

– Гав-гав! – ответила трубка, и послышался смех.

Юлия Ивановна терпеливо дослушала раскаты смеха, не прерывая весельчака.

– Не нахожу ничего смешного… – вежливо сказала она. – Да, приют… Да, ветлечебница… Да, для кошек, а не для собак… Да, «Мяу»!..

Юлии Ивановне за семьдесят, она погрузнела, не так подвижна. Но свежа лицом – долгие годы регулярного ухода, отсутствие семейных хлопот, эгоизм… Всё это дало положительный результат. Она была полна энергии и инициативы.

Теперь её потревожил дальний сигнал мобильного телефона. Он, судя по звуку, находился в другом конце квартиры. Юлия Ивановна перешла из кухни через спальню в гостиную. Обе эти комнаты являли собой яркое и пёстрое зрелище.

На столе, на шкафах, комодах и полках были разложены несколько разнокалиберных лукошек, плетёных корзин, коробок. Все они были заботливо утеплены и красиво оформлены шерстяными платками, шалями, свитерами – пёстрыми и ярко-цветными – разным цветом для каждого гнезда. Вокруг бегали котята, а в самих гнёздах дремали солидные постояльцы.

Юлия Ивановна, усевшись на свой любимый старый велотренажёр, строго оглядела себя в огромном настенном зеркале и приложила мобильник к уху.

– Да, слушаю… Ой, Светочка!.. Ой, Слоник мой дорогой! Ну, что, какие новости?..

Кадр из «Семейной кинохроники» 1990 г. – «Перестройка»