Т. Абрамова-Милина - Знаки препинания. Он, Она и не только

Каждое утро Беня, видя себя в зеркале, здоровался сам с собой и видел в отражении моложавого, жизнерадостного, очень умного человека с глазами цвета черной вишни, аристократически белой кожей, вьющимися черными волосами, плотной фигурой с пивным животиком, которым он по непонятной причине втайне гордился. Беня улыбался сам себе, произносил вслух полную сумму своих сбережений по состоянию на последний день предыдущего месяца, подмигивал и шел умываться.

В один прекрасный день Бене показалось, что он слегка прибавил в весе. Беня, с присущей ему щепетильностью, изучил досконально вопрос об обмене веществ и диетах, подобрал для себя нужный режим питания и через месяц он опять радостно себе улыбался, гордясь тем, что сбросил даже намного больше запланированного. Вопрос питания у Бени базировался исключительно на экономии. В молодости он ел скудно, а в зрелости не стал менять привычки, хотя в гостях ел за двоих и слыл гурманом.

Беня относился к той категории людей, которые очень успешны в бизнесе, но совершенно инфантильны в личных отношениях и вообще в социуме. Личная жизнь для Бени была под запретом даже самому себе. Он всю жизнь прожил один, не считая детства и студенческого общежития. Родители рано умерли. В ранней юности он встретил девушку, они влюбились, встречались и дело дошло до знакомства с родителями. Беня готов был жениться и содержать семью, ведь он уже тогда зарабатывал нелегально большие деньги. Но мир рухнул, когда любимая сообщила, что родители категорически запретили даже встречаться «с этим поцом», поэтому замужество вообще не рассматривалось. Девушка любила Беню, но все же бросила его, пролив не мало совместных слез. Беня допытывался у девушки, в чем причина, чем он так не понравился родителям, ведь он достойный человек, крепко стоящий на ногах. Девушка сдалась и рассказала, что главная причина в том, что он «не прошел священное лоно еврейской матери». То есть он был не чистокровным евреем, а только наполовину, поскольку отец его был евреем, а мать поволжской немкой.

Для Бени это был неожиданный хук, и он с присущей ему скрупулезностью изучил свою родословную, но в какой-то момент решил изучение прекратить, потому что чем дальше, тем больше вызывала сомнение чистота его кровей. К нации немцев Беня себя не относил, во-первых, с такой фамилией не попрешь, во-вторых, родственников по матери он не знал, а в-третьих, немцы ассоциировались с фашизмом и холокостом. Поэтому до встречи со своей первой и последней любовью, Беня считал себя настоящим евреем и особо не волновался по этому поводу, даже находил в этом ряд преимуществ, например, не надо было вступать в коммунистическую партию. Где-то внутри, национальность его радовала, а принадлежность к избранному народу соответствовала его амбициям.

Так, его первая любовь, сама того не зная, вложила Бене комплекс неполноценности прямо в середину мозга. Он, как червяк, точил мозг и откусывал по кусочкам серое вещество. Иногда он просто жрал Бенин мозг днем и ночью, иногда затихал, пока какой-то внешний фактор не будил этого паразита. Последний приступ чувства неполноценности накатил на Беню, когда вышел фильм «Гарри Поттер и принц-полукровка». Фильм Беня не смотрел, но названия ему хватило, чтобы впасть в уныние.

После той истории Беня не заводил романов и не пытался жениться, оценив вскоре преимущества самостоятельного существования. Он всячески убеждал себя, что жить одному очень комфортно. Ведь он обладает абсолютной, полной свободой, ему не приходится подстраиваться под кого-то, ему не нужно думать о другом человеке. Он хозяин своей жизни, своего времени и своих желаний. Иногда на него нападала тоска, особенно, после просмотра какой-нибудь мелодрамы или вдруг нахлынувших воспоминаний. Были женщины, которые ему нравились, но ни разу он не был влюблен, как прежде. А представив, что из-за какой-то женщины придется менять свою жизнь, Беня впадал в еще большую тоску, чем от воспоминаний, и прекращал даже думать о возможности отношений. Вступив в зрелый возраст, он вовсе обленился. Насчет «стакана воды», который ему никто не подаст, Беня не беспокоился. У него было достаточно средств, чтобы в глубокой старости стаканы стояли к нему в очередь. В состоянии крайней тоски Беня размышлял о домашнем питомце, но никто не смог пройти отбор: кошек Беня ненавидел, собак боялся, а птички вызывали раздражение. Прочие «твари», как он выражался, в конкурсе не участвовали.