Людмила Романова - Литературный оверлок. Выпуск №4/2019

Но суть даже не в том. Благо у нас на родине – матушке четыре официальных конфессии мирно сосуществуют и официально утверждены в правах своих. Стало быть, этот чиновник может еще не раз лапу для взятки раскрыть или карман шире, скажем, на строительство мечети, синагоги или буддийской ступы.

Однако этот случай, как считает наш губернатор, вовсе не характерен для всей области, поскольку не выходит за пределы традиционной этнографии с ее традиционными обрядами и ритуалами. Больше всего Петровичу нравится определение взятки, как некое «самопроизвольное вознаграждение». Разве коррупцию с таким точным и верным определением победишь?

Кроме того, между чиновниками нашей области бытуют весьма отстраненные отношения, недоверие на почве интересов карьеры, завись у кассы, где они получают зарплаты, разная степень блата и привилегий. Так постепенно складывается замкнутый круг отчуждения и отчаяния. Рутина на службе, рутина в досуге, тяжкое бремя нужды или очень скромного достатка. Стало быть, как резонно размышляет губернатор, борьба с взятками может привести к массовым самоубийствам, как чиновников, так из солидарности – ходатаев. Но мы ведь не в средневековой Японии живем, где самоубийство считалось подвигом!

И в столице, сие хорошо понимают, не даром такой уведомительный закон о коррупции приняли. Чиновник, вроде того, сам себя от взятки одернуть должен, не ведая, что творит рука берущая и рука одергивающая, а не в тюрьму садится. И правильно, вдруг взятку взять не успел и уже судят, не понятно за что. О подарках начальству теперь надобно честно докладывать, а покрупней дары – самому у себя выкупать, в виде публичной оферты. Стало быть, брать взятку сразу в тройном размере, на подарок, аукцион и на выкуп подарка. А прежде всего, на себя губернатору честно донести, о меркантильных намерениях, да на бедных своих родственников донос написать, путем подачи декларации о доходах и недвижимости всех домочадцев. И кто скажет, после этого, что чиновники у нас бессовестные и незаконопослушные? К Петровичу, как закон справедливый вышел, сразу подчиненные в очередь на прием выстроились, с доносами на самих себя, коллег и домочадцев. Целые романы со страху настрочили, многие иллюстрации пикантные вклеили, прямо с камер скрытого видеонаблюдения. Скалькулировал Петрович их незаконные доходы и сказал радостно:

– Ваши незаконные доходы, выше бюджета области будут и, если мы их задекларируем, в один миг ВВП удвоим и утроим, раньше срока, намеченного правительством. Ведь кризис взяткам не помеха, они только растут прогрессивно в период кризиса.

Вот какую стратегическую и экономическую пользу в нашей области коррупция обрела. Лелеять, взращивать и уважать ее народу без конца требуется, впредь на подарочные подношения чиновникам не скупиться, на бабло для взятки отныне не жопиться.

Смешно в нашей области жить без цензуры. Ибо она понятие скорее геометрическое, нежели политическое, некий вопрос строгих и обязательных духовных пропорций. Запретить цензуру, это значит запретить хороший литературный вкус Петровича. Да и многие редакторы областных СМИ гораздо рептильнее, подозрительнее и твердолобие нашего справедливого губернатора. Никто им указаний сверху давно не дает, никто под руку не смотрит, никто в корзину с рукописями не лезет. Но степень природной пугливости в наших редакторах с каждым днем множится, зрение чрезвычайно вострит, на разного рода подозрения в нелояльности к власти.

Порой, до смешного доходит: принес штатный фотограф в газету снимки, где губернатор на сельскохозяйственной выставке с животиной в вольере мило отображен. А главное – подпись к фотоснимку сочинил точную: «Наглядно было, где корыто и рыло». Хорошая подпись получилась, свежая по форме, да еще и в рифму. Но боязливый редактор так засомневался, что подпись зарубил и даже фотографию позитивную от страха с газетной полосы снял. Между прочим, сей акт трусости и произвола редакторского, на самой газете отразился в виде производственных последствий. Фотографию пришлось другую подбирать. А попробуй, свинью без губернатора найти! Подобрали первую попавшуюся, из архива редакции, в типографию на фотовывод срочно послали, но при монтаже газетной пленки, уже глубокой ночью, ответсек номер выпускавший, с неожиданной проблемой столкнулся – новая фотография была на два сантиметра короче, чем отведенное под нее окно на газетной полосе. Пришлось ответсеку перьевой ручкой с черными чернилами, прямо на пленке, свинье ноги дорисовывать. Нарисовал как смог, оттого свинья в газете, стройная получилась, как хорошая борзая собака.