Алексей Гумилёв - Прощальный танец дельфина

– Кто ты?

– Я же говорила, Я – Ивон Вайс. Мистер Долфин проводил со мной сеансы психологической помощи. Но всё было бесполезно. Мой малыш каждую ночь приходил ко мне во снах и звал к себе. Муж бросил меня ещё до родов, отец умер несколько лет назад, а мать сидит в доме престарелых. Её квартира давно разделена между моими братьями и сёстрами, которым нет до меня никакого дела. У каждого своя семья, свои дети. Только у меня никого нет. Только мой ребёнок. Филипп каждую ночь приходил ко мне, и я не могла игнорировать моего фарфорового ангелочка. Спустя месяц я сдалась и прыгнула в окно, прямо в объятия Филиппа.

– Ты та женщина, после самоубийства которой у Адриана начались проблемы с самочувствием и памятью.

– Именно, милочка.

– Но… – Лилиан подумала, какое из несколько возможных возражений озвучить, и выбрала самое бредовое, – ты жива?

Адриан задумчиво прошёлся языком по верхней губе.

– Я… да, действительно. Я раньше и не думала об этом, милочка. Возможно, я попала сюда после смерти. Здесь есть и другие, знаешь ли. Как думаешь, это может быть жизнью после смерти? Может здесь есть и мой Филипп. О Господи, я даже не думала об этом! Прости, мне нужно уйти. Срочно! Мой мальчик, мой фарфоровый ангелок…

Взор Адриана потух. Лилиан хотела вскочить и выбежать из палаты, но силой воли удержала себя на месте. «Не так уж сложно ничего не делать, Лили. Так сиди и жди». Но ничего не происходило. Адриан сидел на месте и не шевелился, как брошенная ребёнком кукла.

– Адриан, ты слышишь меня? – не выдержала Лилиан.

– Братика нет рядом, – двигались только губы Адриана, а голос напоминал детский.

– А где он?

– Я спрятала Адри в шкафу, он боится, что папа найдёт его и изобьёт. Папа снова пришёл домой пьяным. Но Адри зря боится. Я слышу, как кричит Дори.

– Кто ты? – от жуткой волны страха из глаз Лилиан посыпались неконтролируемые слёзы, и она сорвалась на крик: – Как тебя зовут?!

– Я Лили. Адри называет меня малышкой Лили, а Дори – мамой Лили. Но мама называет меня только Лилиан, а вот папа любит меня больше всех, он никогда меня не бьёт, даже если очень много выпьет, и всегда называет своей…

– … звёздочкой, – закончила Лилиан за братом. Или за самой собой в голове брата?

– Да. А ты откуда знаешь?

– Мне рассказывал Адриан. Мы знакомы.

– А как вас зовут?

– Ли… Лидия. Зови меня тётей Лидией. Скажи, звёздочка, а кто ещё там есть, рядом с тобой?

– Много кто, – ответил Адриан после небольшой паузы. – Есть Мастер, он главный, вроде папы. Тётя Ивон убежала. Есть дядя Элиас, он очень умный, почти как Адриан. Есть трусоватый и смешной дядя Макс. Ещё святая Магдалена и Софи. Подлый Нико. Нескольких людей я не знаю. Есть мама, её зовут Марта, но она не шевелится.

– Ступорозное состояние, каталепсия, – прошептала Лилиан и спросила громче: – А почему ты не шевелишься?

Адриан рассмеялся неестественным пугающим смехом маленькой девочки, но взгляд его до сих пор был приклеен к одной точке и тело не двигалось.

– Что смешного? – не поняла Лилиан.

– Ничего, – Адриан высунул язык изо рта и вернул обратно. – Я шевелюсь, видите, показала вам язык. А так я просто маленькая. Я сейчас машу руками, прыгаю и кривляюсь, но только сама. А сил двигать телом мне пока не хватает.

– Спасибо за объяснения, звёздочка, позови главного.

– Хорошо, тётя Лидия.

* * *

Адриан отмер, руки сложились на груди, а глаза уставились на Лилиан. Это был тяжёлый леденящий душу, но не враждебный взгляд.

– Вы звали, и я пришёл, доктор Долфин. Что дальше?

– Как вас зовут? – спросила Лилиан и вдруг поняла, что выглядит непросительно слабой. Она оттёрла с щёк влагу и отзеркалила позу Адриана, тоже сложив руки на груди.

– Мастер.

– Кто вы?

– Своего рода конструкт. Креатура Адриана. Я – мастер, копиист.

– Что вы имеете в виду? – спросила Лилиан и отвернулась, не выдержав игры в переглядки с этой твёрдой как камень личностью.

– Все личности внутри сознания Адриана – это копии реально существующих или существовавших людей, – брат поднял правую руку на уровень лица и стал перебирать пальцами воздух, словно перебирал струны невидимой гитары. Также он немного наклонил голову, словно прислушивался к музыке, продолжая при этом вести осмысленный диалог с Лилиан. – Копии, созданные мной. И лишь я один был сотворён непосредственно Адрианом.

– Почему вы копируете? Почему субличности вторичны?

– Проклятие рода Долфинов, возможно. Каждый из детей что-то копирует. Вы, доктор, к примеру, копируете методики лечения. Ведь ничего нового ни вы, ни ваша книга, предложить не можете. Своему фантастическому прогрессу в области психиатрии вы обязаны уже забытому доктору Джеймсу Роджерсу, который полвека назад взошёл на электрический стул. Но история помнит не проигравших, а победителей. Так как, доктор Долфин? Положа руку на сердце, признайтесь, я прав?