Виктор Дьяков - Никто не хотел воевать

Конечно, если бы Галина Тарасовна попала в Москву более молодой, да не вынужденно, а по доброй воле, как те, кто сюда приехал с целью ее «завоевания», может она и относилась бы к ней по-другому. Они же всей семьей приехали сюда в 2004 году для того чтобы просто выжить. А выживание, это, конечно, еще далеко не смерть, но и полноценной жизнью назвать трудно.

Нет, не только смена погоды стала причиной сердечной боли – Галина Тарасовна исподволь мучило предчувствие какой-то беды. Она не была слишком чувствительной или склонной к чрезмерным переживаниям женщиной и ни за кого попусту не волновалась, ни в молодости, ни сейчас, находясь на пороге старости. Даже за мужа она никогда особо не переживала. Для нее на этом свете было всего два человека, которых она искренне любила – сын и мать. Вот за них она всегда беспокоилась. Но сын тут рядом, а вот мать далеко и, тем не менее, даже через почти тысячекилометровое расстояния Оксана Тарасовна чувствовала, что с ее родной, любимой мамой, что-то случилось.

Сердце не обмануло. Где-то около полудня зазвонил мобильник и высветился номер, проживающего в Курске двоюродного брата мужа:

– Галя, нам сейчас из Донецка позвонили. Вчера был сильный обстрел вашего поселка. Тебе от матери никто не звонил?

Родственник мужа к сердечной боли еще добавил беспокойства. У Галины Тарасовны перехватило дыхание: «Мама, мамочка… милая», – стучало у нее в висках. Сглотнув, застрявший в горле комок, она с трудом ответила:

– Нет… ничего. А это точно, что обстрел?

– Да, точно. У нас тут соседи… ну ты знаешь, оттуда. У них там тоже родичи остались. Так вот, они оттуда позвонили, говорят полпоселка сожжено и разбомблено, и жертвы есть.

Галина Тарасовна поспешила закончить разговор с родственником и тут же стала звонить своей бывшей знакомой, чей дом находился неподалеку от их дома, и через которую осуществлялась связь с матерью. Да, умная и деловая у нее мать. Но ее ум имел чисто житейский, этакий прикладной характер. А вот, что касается мобильного телефона, старой женщине, да еще со слабым зрением, оказалось не под силу эта премудрость.

Номер не отвечал. Галина Тарасовна набирала и набирала. Знакомая, которая обычно не расставалась с мобильником, на этот раз почему-то была вне зоны доступа. Галина Тарасовна позвонила мужу и сообщила о звонке его родича, и то, что не может дозвониться, узнать про мать. Тут же ей пришла мысль позвонить старшей сестре, что она и сделала, закончив разговор с мужем. Сестра тоже жила в Москве и ответила сразу…

Оксана, в отличие от Галины с детства не «глядела в рот матери», а отличалась редкой самостоятельностью. Что называется, всегда стремилась «жить своим умом». Возможно, это основывалось на том, что Оксана в отличие от сестры, с малых лет росла девочкой общительной, бойкой, и имела тягу к тому, что тогда в советское время именовалось «активной жизненной позицией». Мать всегда осуждала Оксану за ее пионерскую, а потом и комсомольскую активность. Но та к ней не прислушивалась, оставалась верна себе, и вроде бы доказала, что именно она, а не бирюковатые мать с сестрой, живет правильно. Со старших классов школы Оксана рвалась делать карьеру, что мать именовала попыткой «выскочить со своих штанив». Мать же мыслила старыми, можно сказать еще дореволюционными категориями: хозяйство, бережливость, труд прежде всего на своем подворье, на себя. А все эти вошедшие в силу и моду в советское время общественные мероприятия, типа собраний и хлестания языком с трибун, считала пустым времяпровождением. Впрочем, таковым же она считала и казенную работу. Дочерям она с детства внушала: только дома, на своем участке надо трудиться в полную силу, а на работе самое большее в полсилы. Именно благодаря своему небольшому огороду возле дома, щедрым донецкой земле и солнцу, трудолюбию и наследственному крестьянскому умению вести хозяйство, мать, будучи всего лишь раздатчицей в поселковой столовой, после гибели мужа-шахтера, сумела вырастить и поставить на ноги двух дочерей.

Но если Галина искренне считала себя многим обязанной матери, то Оксана все свои жизненные успехи относила на счет своих житейских способностей. Именно житейских, ибо в школе Оксана училась так себе, в этом обе сестры не преуспели. Своими главными достоинствами Оксана считала свою активность и тягу к столь востребованной в СССР общественной работе. Увы, когда Оксана в 1971 году, закончив школу, поступала в Донецкий педагогический институт ей её школьная пионерско-комсомольская активность не помогла. Там для поступлению нужны были либо знания, либо блат. Блата у Оксаны не было, а знаний у нее, окончившей школы в основном на тройки, явно не хватило. Она так же на тройки сдала вступительные экзамены и естественно не прошла по конкурсу. Тут Оксане помог случай. Когда в вестибюле института вывесили списки поступивших, и фамилии Оксаны в ней не оказалось, к абитуриентам-неудачникам подошел некий мужчина средних лет, представившийся преподавателем Винницкого пединститута. Он и предложил опечаленной девушке ехать в Винницу, обещая зачисление с набранными ею баллами. Так Оксана поступила в институт, чем была очень горда, ибо никто из ее ближней и дальней родни на тот момент не имели высшего образования.