Антон Панферов - Зеркало судьбы

Андрей был старше Насти и выглядел здоровым, румяным широкоплечим мужчиной. Он вел себя настолько непринужденно и светился счастьем, что по одному этому можно было сказать – он добился того, чего хотел, и теперь все его устраивает. Видя и зная свою будущую перспективу, он оставался абсолютно спокоен, наслаждаясь праздником и вниманием, которое ему оказывают окружающие.

Покинув Соборную площадь, молодожены сели в машину и помчались по проспекту в новую жизнь. Остальные, среди которых были гости и родственники, не спеша стали занимать места в своих авто, украшенных свадебной атрибутикой.

– Я, пожалуй, с вами не поеду! – обратилась к Марине Ивановне ее подруга. – Мой что-то разболелся, пойду домой.

– И правильно. Что тебе там делать, среди молодежи? Поезжай, завтра созвонимся, – сказала Марина Ивановна, подбирая полы одежды и садясь в машину.

После того как все автомобили скрылись из виду, женщина еще немного постояла, глядя на здание белокаменного собора, в золотых куполах которого, ярким блеском отразилось выглянувшее из-за облаков солнце. Перекрестившись и поклонившись, она покинула Соборную площадь и не спеша пошла по тротуару.

II.

Трехэтажное здание городского роддома тысяча девятьсот пятьдесят шестого года постройки не знало ремонта более тридцати лет. Но, с приходом нового руководства, в больницу решили вдохнуть новую жизнь. Груды строительного мусора и десятки рабочих, словно муравьи облепившие фасад здания, говорили о том, что процесс пошел.

За всем этим из окон наблюдали молодые, недавно состоявшиеся, и будущие мамы в ожидании встречи с родными и близкими, которые, перекрикивая шум стройки, пытались узнать, как обстоят дела внутри.

В палатах ремонт был уже завершен, и практически заканчивался в коридорах, где стены уже закрывали декоративным пластиком, но еще было тесно от нагромождения строительного инвентаря. Врачи, медсестры и обслуживающий персонал уже настолько сдружились с рабочими, что, принимая, их за своих, свободно беседовали на разные темы.

Среди остатков строительного мусора и инструментов медленно бродили задумчивые обитатели роддома. Кто-то разговаривал по телефону, кто-то, прохаживаясь с подругой из одной части в другую, о чем-то горячо беседовал. Все вели себя непринужденно, не замечая того, что творится вокруг. Каждый был занят своим, и можно было подумать, что подобная обстановка для них в порядке вещей.

В ординаторскую, где за тихой мирной беседой сидел обслуживающий персонал, неожиданно влетела женщина в белом халате с озадаченным и удрученным выражением лица.

– Сергей Александрович! – обратилась она к единственному мужчине, который сидел в кожаном кресле в углу помещения, раскинув руки на подлокотниках, и пускал в потолок дым от сигареты. – Пойдемте, хоть вы ей объясните, что если она совсем не будет есть, то отправится на тот свет. Она и так крови много потеряла, а тут еще от еды отказывается.

Доктор резко вскочил, затушил сигарету о стоящую на столе пепельницу и поспешил за медсестрой.

– В чем дело, Сереж? – произнесла вслед пышногрудая молодая шатенка, которая в тот момент красила ногти.

– Да, еще одна проблемная пациентка. Одна из тех, которые залетают по ошибке, не думая о последствиях, а потом или детей из окон выбрасывают или вены режут, или вот как в нашем случае… Я сейчас вернусь! – бросил он, закрывая за собой дверь.

…Настя сидела, упершись спиной в металлическую спинку больничной кровати. Смотря в одну точку на стене, медленно раскачивая головой в разные стороны, она что-то тихо шептала. Глаза ее были красными и не высыхали от слез, которые тонкими струйками стекали по бледным щекам. Рядом в люльке мирно спало недавно появившееся на свет существо. Румяный светловолосый ребенок, светился чистотой и безмятежностью, не зная о том горе, которое точит его маму.

Дверь палаты потихоньку открылась, и на пороге появился доктор в сопровождении медсестры. Он подошел к Насте, опустился на край кровати, и, взяв ее за руку, произнес:

– Ну, что Сёмина, опять бунт на корабле? Рассказывай, что случилось, почему ты отказываешься от еды. Посмотри, какие ледяные у тебя руки, явно нарушено кровообращение. Ты что хочешь себя погубить?

Настя повернула к нему лицо и тихо произнесла:

– Я не знаю, как теперь жить!

– Не знаю, как жить! – повторил Сергей Александрович. – Как все живут! Ты думаешь ты такая одна? Если хочешь знать, подобные случаи не такая уж и редкость в наше время. И многие переносят это достойно. Ты еще молодая, у тебя все впереди. Найдешь себе нормального порядочного мужика, который не погнушается взять молодую маму с ребенком, заведете общего, и будете жить долго и счастливо.