Олег Ока - Подчинение и покорность

– Хватит уже на сегодня витрин и манекенов. Хочется неба над головой.

У Дома Книги, они отошли вправо, встали у парапета набережной канала Грибоедова, чтобы покурить.

– С тобой в самом деле ничего не произошло?

– Почему ты об этом спрашиваешь?

– Ты кажешься опустошёнными и усталым.

– Наверное, плохо спал, видел какие-то кошмары с улицы Вязов.

– Ты живёшь где-то недалеко? Когда, после Эрмитажа, ты проводил меня в метро, я видела, как ты пошёл обратно, в сторону Дворцовой.

– Я живу на Петроградской стороне. Могу пригласить на обед, если ты не против китайской кухни. Можно заказать пиццу.

– Что-ж, я уже устала, время подходит для обеда, если недалеко, можно пройтись пешком, всегда рада увидеть город с новой стороны.

– Хорошо, пройдём Каменноостровским мостом через Марсово поле, зайдём на Сытный рынок, купим чего-нибудь. Ты не была на Сытном?

– Я там была. Двое суток назад, – и он снова увидел в разноцветных глазах блик солнца на воде канала.

***

– Ты была на рынке, – тупо переспросил Евгений. – Что ты там делала?

– Странно, что обычно делают на рынках? Прицениваются к товару и делают выбор. Товар должен соответствовать назначению, цене и просто нравиться, это ты и сам знаешь.

– Это всё, – понял Евгений, ощущая пустоту внутри. – Приехали.

Но вместе с тем он почувствовал глупое облегчение, ведь сейчас все ребусы получат ответ, но вместе с тем перед ним встала новая, может быть, главная загадка – кто она такая, Виктория. Они познакомились до начала всех остальных ребусов, значит, её действия не связаны с ними. И ей что-то нужно было от него.

– Кто ты? – почти шёпотом спросил он. – Из полиции?

– Ты думаешь, что полиция может предвидеть? Конечно, они учитывают данные статистики, но это просто цифры. Мне это не нужно, я сама статистика, но вместе с тем, меня интересуют люди, их потенциалы и индивидуальности. Это уже жизнь.

– Тогда я не понимаю. Что тебе от меня нужно?

– Будь проще. Я уже говорила, что ты мне интересен.

– Для статистики?

– Для обещанного обеда, ты обещал, помнишь? Я в самом деле приезжая, и живу в гостинице, это так неуютно и… грязно, несмотря на скрипящие от «Ваниша» полотенца и постельное бельё. Кажется, что от чужого пота они царапаются. Так куда мы идём?

– По каналу, до Марсова поля. – он не смотрел в её сторону, он не мог, ему казалось, что её взгляд полон иронии и скептицизма. Он не мог видеть её разноцветные глаза. И он по прежнему не получил ни одного ответа. То, что она ему сказала, ничего не объясняло, только оставляло свободу для новых предположений.

На рынке Виктория купила овощей, фруктов, горячий, пахучий лаваш, травы для салата, полуфабрикаты самсы. Евгений следовал за ней, как марионетка, в полной прострации, и только на выходе с рынка обернулся и посмотрел на место, где очнулся позавчера с окровавленным ножом в кармане. В магазине они купили бутылку янтарного вина и коробку шоколада. Его комнату Вика оглядела с искренним интересом, особенно её внимание привлекли книжные полки.

– Молодец, – одобрительно заметила она. – Книги подобраны по тематике, со знанием дела.

На кухне она также освоилась быстро, руководствуясь опытом человека, часто ездящего в командировки. Евгений ознакомил её со своей территорией и отпросился в ванную. Он слышал сквозь шум воды, как она там гремит принадлежностями, потом на кухню вышел дядя Миша, они неразборчиво разговаривали, и тон их голосов был вполне благожелательным. Когда забывший о всех страхах и вопросах, освежённый и перерождённый Евгений вышел из ванной, он не без удивления увидел на столе открытую бутылку коньяка и три рюмки:

– Сосед! Присоединяйся к нашему дастархану, примем по рюмке напитка, отметим знаменательное событие, впервые за много лет нашу кухню своим присутствием облагородила женщина!

Они выпили, закусили салатом, приготовленным Викторией, потом ещё выпили и покурили, после чего довольный дядя Миша удалился, пожелав им удачи во всех их делах.

После полуночи Евгений проснулся от тревожного чувства неосуществлённого дела, увидел рядом с собой обнажённую Виктория, которая мирно и крепко спала, получившая уже, видимо, хорошую долю информации об интересном парне Евгении Быстрове, которая её вполне удовлетворила. Стояла ночная городская тишина с ровным гулом на фоне, но вблизи не тревожимая звуками. Полежал, прислушиваясь к ровному дыханию женщины, осторожно опустил ноги на пол, прошёл в прихожую, где открыл одёжный шкаф, и быстро оделся. С антресоли он вынул толстую капроновую верёвку, положил её в сумку и на кухне из стола достал большой разделочный нож.