Сергей Буянов - Чужой астрал

– Рыба! – сказал Егор, щёлкнув тремя костяшками, отдуплился с обеих сторон и замкнул линию домино шестёрками.

– Оба, как! – раскрыл рот Лапа. Так звали здоровенного бугая за то, что он мог одной ладонью накрыть блюдце в рабочей столовке.

– А вот так! – заявил дед Никола, играющий в паре с Егором. – Генеральские козлы!

– Вас в Москве так научили? – спросил бригадир Хорьков. Попросту, Хорёк.

– А как же! – улыбнулся Егор, сверкнув белыми на фоне чумазого лица зубами, как у негра. О чём не преминул сказать Лапа.

– Слушай, Лапа! Я там одного типчика из трамвая выкинул! – сказал Егор.

– И чё?

– А то! На тебя похож был, когда умоешься. Тоже тени под глазами!

– От, блин! – неожиданно развеселился Лапа и рассказал: – Один кон, едем с Федей из котельного в автобусе, а к нам – бабы, а нам какие бабы? Скорее домой и на рыбалку, уже готово всё.

– С собой бы их взяли! – перебил Хорёк.

– Какие бабы на рыбалке? – возмутился Лапа. – Бред! Короче, они нам: «Мальчики, мальчики!» – а мы, значит, молчок, не к столу ложка! А они: «Ф-фу, голубые»! Прикинь, а? Вот ведь, развелось! Раньше небо было голубым, а теперь смешно: как это, небо и вдруг голубое?!

– Пацаны вы, пацаны! – сказал дед Никола. – Знаете ли, как оно, раньше было-то?

– А чё, голубые были?

– Были! Красные да белые!

– Этого и сейчас полно, после двух! Хошь, красное бери, хошь белое!

– Ага! Только из красного один томатный сок и остался! – грустно сказал дед Никола, рассмешив мужиков. Будто бы он пил красное!

– Убирайте кости! – крикнул Тихоня. Он заметил мастера. Тот поднимался по решёткам металлической лестницы.

Тихоня обычно сидел у самой двери и смотрел через стекло в цех. Мужчина лет сорока с фамилией Тихонов на кличку не обижался, в игры не играл, в спорах не участвовал – вёл себя точно как Тихоня.

Егор перемешал костяшки. Пойди теперь докажи, что кто-то забивал Козла в рабочее время!

– После обеда сразу отключим подачу пара ко второй турбине! – с порога сказал мастер, по-другому его и не называли. – Надо запорную заменить!

– Зачем? – не понял Лапа. – Там же новьё!

– Дерьмо, а не новьё! Заводской сальник расползся! Говорил же, замените! Теперь как хотите, а концу смены запустите турбину!

Бригада пошла обедать. Лапа как самый молодой, ему только двадцать шесть, спустился вниз, проверить, закрыли ли пар.

В столовке проигравший бригадир взял талоны Егору и деду Николе. Один талон – один комплексный обед. Съедобные только беляши, а отдельно их не продавали. За столом поболтали о Москве. Выяснилось, что умирающих от голода там нет – никто их не возит на саночках к кладбищу. В магазинах очереди за чаем и сахаром, и это всё.

– Во, жируют, а! – возмутился Лапа.

Все его поддержали. Кое-кто истратил талоны на сахар ещё до начала месяца. Но на что нам карамель? И она бродит с дрожжами. С томат-пастой – чуть хуже, но и это не беда! В итоге заключили, что жизнь у них ничем не хуже Москвы.

А посла обеда засели за стол в слесарке. Теперь играть было нельзя, в любой момент мог появиться Мастер.

– Может, пойдём? Чё тут высиживать? Сколь ни парь яйца, цыплят не будет! – предложил бригадир. Он собирался уйти с работы на полчаса раньше, а тут какой-то дурацкий ремонт!

– Нет, – сказал дед Никола. – Рано. Пусть конденсат осядет!

– Да ну его в баню, конденсат этот! – сказал Лапа. – Помаленьку, полегоньку открутим крышку с переходника, пар и выйдет, потом открутим задвижку, и дело в шляпе!

– Ат-тыть, шустрый какой! А техника безопасности? – встрял неожиданно появившийся Мастер. – Пойдёте не раньше трёх!

– Вот где козёл настоящий, а ещё мы – генеральские! Мастер у нас – маршальский! Не мог с утра сказать! – возмущался Лапа тотчас после ухода Мастера.

– Начальству виднее, – сказал Тихоня.

– Да ни хрена ему не виднее! – взорвался Хорёк. – Проторчал в бухгалтерии с тёлками, потом вдруг вспомнил, что турбину не остановил! – вопил Хорёк, умолчав о том, что отключить турбину с утра – дело подсудное.

– Ты полезешь? – глядя в глаза бригадиру, спросил дед Никола.

– Я-то?

– Ты-то! Как бригадный бери ответственность!

– И возьму! – тряхнул подбородком Хорёк. – Значит так, Лапа и Нерослов, – он ткнул пальцем в Егора. – Как самые здоровые – на переходник, а ты, дед Никола – к задвижке!

– Я куда? – спросил Тихоня.

– Ты со мной на подхвате! И туда, и сюда! Идём?

– Под твою ответственность?

– Под мою!

– Не боишься без партбилета остаться?