Владимир Балтунов - Пособие для обманщика

Человек, что говорит, о России восхищено, явно давно не пересекал страну на машине. Ладно. Сибирь. Там глаз может отдохнуть на далях, тех самых, которыми так гордятся живописцы. Но вот ты задеваешь головой облака уральских гор. Они, развалившись, наблюдают, как ты скользишь сквозь заснеженные плечи сосен.

И потом от города к городу машина летит по коридору из разношерстных лесов. Коридор за коридором.

В фургоне нас двое. Мой спутник – эксцентричный режиссер. Человек настолько же сильный, насколько и апатичный. Андрей может жить в одной крайности, будучи одной ногой в другой.

В кузове стеклянно звенят камеры. Оружейным звуком побрякивают штативы, различные фото- и видеодевайсы. Опыт научил все свое возить с собой.

Раздражение – это определяющее состояние обоняния в поездке.

Дьявольск мы почуяли задолго до его появления. Есть у этого города специфическая черта – вышибающий слезу аромат протухшей рыбы и целлюлозно-бумажного комбината. Запах въедается во всю одежду, кожу, и, кажется, даже в металл машины.

– А как вы живете с таким запахом?

Блондинка – помощница зама губернатора, блеснула дежурной улыбкой:

– Простите, с каким запахом? Ох уж эти сибирские шутки!

Мы переглянулись. Только потом я понял, насколько правы ученые одорологи. Как-то мне попалась книга о влиянии плохих запахов на эволюцию общества. Стало ясно, что мрачное настроение местного населения напрямую зависит от зловонного окружения носа.

Описывать красоты города дело неуместное. Здесь есть то, от чего глаза расширяются, и есть, на что их закрыть. Неторопливость жителей, конечно, сыграла большую роль в кампании. Все вопросы решались тягуче. Со скоростью могучей русской реки. В конце которой белел тупик Северного Ледовитого океана.

Сотни учебников пишут, что на месте технологи должны изучать информационные возможности, политические и бла, бла, бла…

Мой совет другой. Пройдите по улицам. Посмотрите на людей. Их одежда, манера держаться, говорить и даже пить алкоголь, дадут вам четкое понимание будущей работы. Одного взгляда бывает достаточно, чтобы узнать, чего ждать от кампании.

Мы отправились в бар. Люди как-то без улыбки шутили. Даже женщины выпивали сурово. И все же молодежь везде есть и везде в их глазах горят искры надежды. Пока что не погашенные глупостями взрослого мира.

Мы понимали – все непросто!

Что касается политической обстановки, то она почти физически ощущалась в морозном воздухе.

До Игоря Цаплина (да простит меня «Квартет И») в Дьявольске восседали два рулевых. Оба постарались на славу. Растащили некогда богатую область по сырьевым кусочкам. Так и оставив социальный климат ниже нуля. Поэтому упадок тут в головах, а значит, на улицах. Перекошенные светофоры. Деревянные бараки. Их вторые этажи свисают как сосульки. Я сторонился покосившихся развалин.

К тому же ходили слухи о совершенном безволии губернатора. И как следствие – неприятие его местной элитой. За год работы команда правительства не обновлялась и стала сборищем крыс. Чиновники нехотя выполняют свою работу. На вопросы о помощи губернатору пожимали плечами.

Но и это еще не самое худшее. В «Единообразной стране» организовалось несколько неформальных групп. Проворные бандиты в это время оккупировали все возможные социальные сферы. Ходили слухи, что в борьбе за владение коммунальной сферой несколько человек сошли с дистанции сразу в мир иной.

Одеяло области стало трещать по швам. А губернатор старался этого не замечать. Хотя сидел по центру этого одеяла.

Натаныч сдал. Он часто кашлял, прихрамывал и сопел. Лицо прорезали еще несколько задумчивых морщин. Все говорило, что нервы явно отражаются на здоровье.

Наконец команда собралась. Технологов, которые в нее вошли, вряд ли можно назвать располагающими к себе. Часто это заносчивые и высокомерные типы. Но в профессионализме им не откажешь.

– Есть три стратегии, – начал Натаныч низким неторопливым урчанием, – все они разные по наполнению и пиару. И все классические. Первая: губернатор – умный и рассудительный. Это под вопросом. Вторая: его поддерживают люди. Они его команда, даже если об этом не догадываются. Так сказать, начать снизу. И третья – сталинская. Человек жесткий, волевой, этакий отец Дьявольска. Нужно будет, конечно, кого-нибудь посадить. Ну, или хотя бы дело завести. А там заплатим.